Сводки не читаю, экспертов не смотрю, за взятием мелких населенных пунктов и поражением отдельных единиц техники не слежу.
На данный момент война является для меня вещью довольно понятной, достаточно исследованной и привычной — до момента когда я поумнею и сформулирую к ней новые вопросы.
Целостная картина происходящего сформирована из опыта общения с фронтовиками. Я слежу за их настроением, усталостью, нервозностью и понимаю как обстоят дела на их участках. События СВО мне не очень интересны, а интересны люди, их судьбы, характеры, образы и т.п.
О чем эта война? Она о том как русские люди возвращают себе Россию (в буквальном географическом смысле) и возвращают России себя в смысле возврата к традициям нации, которая умеет воевать и умеет мыслить категориями войны.
Мы слишком тяжело пережили ВОВ, она стала для нас прививкой от любых войн. Вкупе с коммунистическим режимом это сломало наш воинский дух. Он остался жить в каких-то отдельных личностях и небольших коллективах, но страна целиком питалась соей с середины XX века. Сперва эта беспомощность была вынужденным последствием катастрофы, а позже стала выученной. Родилась концепция «лишь бы не было войны» — панически сковывающего посттравматического страха, который мешает нам расправлять плечи.
И только сейчас страна учится воевать вся целиком, воинский дух просыпается у цельного народа, а не отдельных «маргиналов». Это долгий и сложный процесс, но в конце мы вновь обретем самих себя. И в вопросе территорий тоже.
Сводки не читаю, экспертов не смотрю, за взятием мелких населенных пунктов и поражением отдельных единиц техники не слежу.
На данный момент война является для меня вещью довольно понятной, достаточно исследованной и привычной — до момента когда я поумнею и сформулирую к ней новые вопросы.
Целостная картина происходящего сформирована из опыта общения с фронтовиками. Я слежу за их настроением, усталостью, нервозностью и понимаю как обстоят дела на их участках. События СВО мне не очень интересны, а интересны люди, их судьбы, характеры, образы и т.п.
О чем эта война? Она о том как русские люди возвращают себе Россию (в буквальном географическом смысле) и возвращают России себя в смысле возврата к традициям нации, которая умеет воевать и умеет мыслить категориями войны.
Мы слишком тяжело пережили ВОВ, она стала для нас прививкой от любых войн. Вкупе с коммунистическим режимом это сломало наш воинский дух. Он остался жить в каких-то отдельных личностях и небольших коллективах, но страна целиком питалась соей с середины XX века. Сперва эта беспомощность была вынужденным последствием катастрофы, а позже стала выученной. Родилась концепция «лишь бы не было войны» — панически сковывающего посттравматического страха, который мешает нам расправлять плечи.
И только сейчас страна учится воевать вся целиком, воинский дух просыпается у цельного народа, а не отдельных «маргиналов». Это долгий и сложный процесс, но в конце мы вновь обретем самих себя. И в вопросе территорий тоже.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from cn