Одним из ярких проявлений “антисистемности” режима Каддафи, сохранявшейся до самого конца Джамахирии, являлось презрение к устоявшемуся “буржуазному” дипломатическому этикету. В поздние времена это выражалось скорее в подчеркивании “братом-лидером” своего бедуинского происхождения: на всех международных встречах он неизменно появлялся в традиционном племенном костюме, а в заграничных поездках его часто сопровождал бедуинский шатер, в котором он проводил торжественные встречи и мероприятия с местными представителями. Эту легендарную палатку все мы имели счастье лицезреть в 2008 прямо в центре Москвы, - в кремлевском Тайницком парке, - где Каддафи угощался чаем в странной компании с Путиным и французской певицей Мирей Матье.
Но эта уже была лайтовая, чисто номинальная форма отрицания дипломатической практики, вызывавшая скорее презрительную ухмылку у современников (вот, мол, папуас какой). А в 70-е Социалистическая Джамахирия на международном поприще ураганила не хуже, чем ранние большевики, пытавшиеся в первые годы своей власти раздуть пожар мировой гражданской войны через свои дипломатические учреждения.
В первую очередь, декларация новых основ Социалистической Джамахирии в 1977 году сопровождалась декларацией “захвата” собственных зарубежных посольств “революционными массами”. Конкретно это выражалось в том, что помимо дипломатического корпуса в каждом таком представительстве учреждались ячейки Движения Революционных Комитетов, призванные блюсти верность дипкорпуса целям и задачам “государства народных масс”. Именно представители комитетов, а не профессиональные дипломаты, теперь имели преимущество в определении курса и деятельности каждого представительства.
Одно за другим все доселе существовавшие посольства Ливии были объявлены “народными бюро”: тем самым Ливия провозгласила новые принципы дипломатии, противопоставляя “отношения между народами” соглашениям между политическими элитами, на которых зиждилась “старая дипломатия”. Т.о. в области международных отношений реализовалось “прямое народовластие”; такова была официальная интерпретация этих мероприятий.
Новая ливийская дипломатическая практика, исходившая из намеченных самим Каддафи оригинальных ориентиров, официально отказалась почти от всех принятых в международной практике “унизительных для человека” дипломатических норм типа заграничных паспортов, запросов агремана (согласия принимающего государства на назначение того или иного лица в качестве диппредставителя), вручения верительных грамот, из-за чего отношения Ливии почти со всеми странами резко ухудшились.
Вместе с тем, используя международный статус неприкосновенности и экстерриториальности, эти революционные ливийские дипломаты, начиная с февраля 1980 года еще и выполняли поставленные “братом-лидером” задачи “ликвидации бродячих собак революции”; т.е. совершали убийства и похищения представителей беглой ливийской оппозиции. Причем, вся эта работа велась не особенно даже скрытно, что в корне противоречило международному дипломатическому этикету, из-за чего неоднократно у ливийцев возникали проблемы, а в 1984 году, когда из окна ливийского посольства в Лондоне был открыт огонь из автомата по толпе демонстрантов-оппозиционеров (в результате чего погибла женщина-полицейский), дипотношения между Ливией и Великобританией и вовсе были разорваны.
Ну и конечно же ливийская дипломатия в 70-х/80-х прочно ассоциировалась с поддержкой национально-освободительных и антиимпериалистических движений как левого, так и не очень левого толка. В этом плане ливийцы видимо делали ставку на то, что именно материальная и финансовая поддержка всевозможных радикальных групп и организаций будет способствовать принятию и распространению этими самыми движениями “третьей всемирной теории” Каддафи, объявленной “универсальной”.
Т.о., в отличие например от строгих кубинцев, китайцев или русских, предоставлявших деньги, оружие и военное обучение только на условиях принятия соответственно кубинской/китайской/советской идеологической линии, фактического подчинения и соблюдения собственных геополитических интересов, ливийцы были куда
Одним из ярких проявлений “антисистемности” режима Каддафи, сохранявшейся до самого конца Джамахирии, являлось презрение к устоявшемуся “буржуазному” дипломатическому этикету. В поздние времена это выражалось скорее в подчеркивании “братом-лидером” своего бедуинского происхождения: на всех международных встречах он неизменно появлялся в традиционном племенном костюме, а в заграничных поездках его часто сопровождал бедуинский шатер, в котором он проводил торжественные встречи и мероприятия с местными представителями. Эту легендарную палатку все мы имели счастье лицезреть в 2008 прямо в центре Москвы, - в кремлевском Тайницком парке, - где Каддафи угощался чаем в странной компании с Путиным и французской певицей Мирей Матье.
Но эта уже была лайтовая, чисто номинальная форма отрицания дипломатической практики, вызывавшая скорее презрительную ухмылку у современников (вот, мол, папуас какой). А в 70-е Социалистическая Джамахирия на международном поприще ураганила не хуже, чем ранние большевики, пытавшиеся в первые годы своей власти раздуть пожар мировой гражданской войны через свои дипломатические учреждения.
В первую очередь, декларация новых основ Социалистической Джамахирии в 1977 году сопровождалась декларацией “захвата” собственных зарубежных посольств “революционными массами”. Конкретно это выражалось в том, что помимо дипломатического корпуса в каждом таком представительстве учреждались ячейки Движения Революционных Комитетов, призванные блюсти верность дипкорпуса целям и задачам “государства народных масс”. Именно представители комитетов, а не профессиональные дипломаты, теперь имели преимущество в определении курса и деятельности каждого представительства.
Одно за другим все доселе существовавшие посольства Ливии были объявлены “народными бюро”: тем самым Ливия провозгласила новые принципы дипломатии, противопоставляя “отношения между народами” соглашениям между политическими элитами, на которых зиждилась “старая дипломатия”. Т.о. в области международных отношений реализовалось “прямое народовластие”; такова была официальная интерпретация этих мероприятий.
Новая ливийская дипломатическая практика, исходившая из намеченных самим Каддафи оригинальных ориентиров, официально отказалась почти от всех принятых в международной практике “унизительных для человека” дипломатических норм типа заграничных паспортов, запросов агремана (согласия принимающего государства на назначение того или иного лица в качестве диппредставителя), вручения верительных грамот, из-за чего отношения Ливии почти со всеми странами резко ухудшились.
Вместе с тем, используя международный статус неприкосновенности и экстерриториальности, эти революционные ливийские дипломаты, начиная с февраля 1980 года еще и выполняли поставленные “братом-лидером” задачи “ликвидации бродячих собак революции”; т.е. совершали убийства и похищения представителей беглой ливийской оппозиции. Причем, вся эта работа велась не особенно даже скрытно, что в корне противоречило международному дипломатическому этикету, из-за чего неоднократно у ливийцев возникали проблемы, а в 1984 году, когда из окна ливийского посольства в Лондоне был открыт огонь из автомата по толпе демонстрантов-оппозиционеров (в результате чего погибла женщина-полицейский), дипотношения между Ливией и Великобританией и вовсе были разорваны.
Ну и конечно же ливийская дипломатия в 70-х/80-х прочно ассоциировалась с поддержкой национально-освободительных и антиимпериалистических движений как левого, так и не очень левого толка. В этом плане ливийцы видимо делали ставку на то, что именно материальная и финансовая поддержка всевозможных радикальных групп и организаций будет способствовать принятию и распространению этими самыми движениями “третьей всемирной теории” Каддафи, объявленной “универсальной”.
Т.о., в отличие например от строгих кубинцев, китайцев или русских, предоставлявших деньги, оружие и военное обучение только на условиях принятия соответственно кубинской/китайской/советской идеологической линии, фактического подчинения и соблюдения собственных геополитических интересов, ливийцы были куда
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Some privacy experts say Telegram is not secure enough DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries.
from cn
