Сóрок сорóк

Сегодня был день славянской письменности и культуры, и на Балканисте в честь этого маленько пообсуждали крушение “славянского мира” и идей славянского братства. 

В целом, родившаяся в начале XIX века панславистская идея (начало которой положил товарищ Бонапарт, организовавший на Адриатике буферные Иллирийские провинции, спровоцировав среди хорватов и словенцев рост иллиризма, предтечи панславизма) уже к середине XIX века расползалась по швам из-за противоположности интересов элитных группировок различных славянских народов, каждая из которых понимала “славянское единство” по-своему. 

Русские панслависты видели реакционную Российскую Империю центром славянского мира (из-за чего Энгельс на дух не переносил панславизм, что в дальнейшем стало поводом для обвинения его в славянофобии); центрально-европейские “австро-славяне” всеми силами пытались уйти от пугающей “русской опеки”, выдвигая панславянский проект в рамках Австрийской империи; южные славяне тоже маневрировали между великими державами, надеясь организовать под флагом “славянского братства” некое великое царство с господствующим ядром в виде сербов или болгар; поляки видели панславизм прежде всего как инструмент восстановления независимости разделенной Речи Посполитой.

Показателем ущербности панславизма было то, что Миша Бакунин, который на первом славянском конгрессе в Праге в 1848 пытался безуспешно качать за демократическую федерацию славянских народов, в дальнейшем разочаровался в славянских элитах и выступал против панславизма в любой его форме. Но разочаровался не только он. 

Не менее левый чем Миша, социалист-народник, русофил и герой борьбы болгарского народа Христо Ботев, наблюдая за тем, как сербские и болгарские элиты (как светские, так и духовные) предают и продают друг друга, сеют рознь и готовятся на следующий же день после освобождения от турок начать междоусобную войну во имя химер “государственного величия” (как и случилось в 1913), пришел к выводу, что “Восток (т.е. Балканы) еще не созрел для человеческой свободы и Турция имеет полное историческое право проливать кровь своих христианских подданных”. И до тех пор, пока власть над “балканскими племенами” сохраняют элиты, “пожирающие труд миллионов, увеличивающие их историческую глупость и в конце этого посылающие их бить и истреблять своих братьев”, никакого славянского или балканского единства народов быть не может.

Государственная субъектность, бесконечные территориальные претензии и конфликты между державными моделями сделали панславизм бесперспективным проектом уже в XIX веке.

В 40-х годах XX века панславизм обрел свою короткую вторую жизнь, когда СССР прагматично использовал “славянскую идею” в рамках развития антифашистской борьбы, увенчав все это в 1947-48 гг. установлением в Восточной Европе народно-демократических режимов. Фактически старый проект “славянской империи” с примкнувшими к ней румынами, венграми и албанцами, был создан на новой основе “пролетарского интернационализма”.

Но цемент “пролетарского интернационализма” оказался ненамного крепче “славянского братства”, потому что уже в 1948 году противоречия между государственными интересами СССР и Югославии привели к советско-югославскому разрыву, который сопровождался многочисленными (свыше 7 тысяч) вооруженными стычками на болгарско-югославской и венгерско-югославской границах. Ну а дальше были Венгрия и Польша 1956, отпадение Албании (1961) и Румынии (1966), Пражская весна 1968, Польский кризис 1970 и 1980-81 гг., когда всякий раз поднимался вопрос о выходе того или иного национального государства из-под опеки большого русского брата. Который, несмотря на значительную экономическую помощь, продолжал восприниматься многими как чуждая сила; внешний гегемон, якобы тормозящий экономическое и культурное развитие своим наставничеством.

В общем, панславизм в разных его формах оказался такой же фантазией, как и панарабизм или какой-нибудь панисламизм.

Telegram

Димитриев

С балканистом Олегом Бондаренко обсуждали "славянское единство" в его эфире на радио "Говорит Москва" в предверии дня славянской письменности. Честно говоря, никакого славянского единства не вижу, ни в современности, ни в истории. В 19 веке это была интеллектуальная…

www.group-telegram.com/cn/sorok40sorok.com/930

1.4K viewsMay 24 at 20:57

Сегодня был день славянской письменности и культуры, и на Балканисте в честь этого маленько пообсуждали крушение “славянского мира” и идей славянского братства. 

В целом, родившаяся в начале XIX века панславистская идея (начало которой положил товарищ Бонапарт, организовавший на Адриатике буферные Иллирийские провинции, спровоцировав среди хорватов и словенцев рост иллиризма, предтечи панславизма) уже к середине XIX века расползалась по швам из-за противоположности интересов элитных группировок различных славянских народов, каждая из которых понимала “славянское единство” по-своему. 

Русские панслависты видели реакционную Российскую Империю центром славянского мира (из-за чего Энгельс на дух не переносил панславизм, что в дальнейшем стало поводом для обвинения его в славянофобии); центрально-европейские “австро-славяне” всеми силами пытались уйти от пугающей “русской опеки”, выдвигая панславянский проект в рамках Австрийской империи; южные славяне тоже маневрировали между великими державами, надеясь организовать под флагом “славянского братства” некое великое царство с господствующим ядром в виде сербов или болгар; поляки видели панславизм прежде всего как инструмент восстановления независимости разделенной Речи Посполитой.

Показателем ущербности панславизма было то, что Миша Бакунин, который на первом славянском конгрессе в Праге в 1848 пытался безуспешно качать за демократическую федерацию славянских народов, в дальнейшем разочаровался в славянских элитах и выступал против панславизма в любой его форме. Но разочаровался не только он. 

Не менее левый чем Миша, социалист-народник, русофил и герой борьбы болгарского народа Христо Ботев, наблюдая за тем, как сербские и болгарские элиты (как светские, так и духовные) предают и продают друг друга, сеют рознь и готовятся на следующий же день после освобождения от турок начать междоусобную войну во имя химер “государственного величия” (как и случилось в 1913), пришел к выводу, что “Восток (т.е. Балканы) еще не созрел для человеческой свободы и Турция имеет полное историческое право проливать кровь своих христианских подданных”. И до тех пор, пока власть над “балканскими племенами” сохраняют элиты, “пожирающие труд миллионов, увеличивающие их историческую глупость и в конце этого посылающие их бить и истреблять своих братьев”, никакого славянского или балканского единства народов быть не может.

Государственная субъектность, бесконечные территориальные претензии и конфликты между державными моделями сделали панславизм бесперспективным проектом уже в XIX веке.

В 40-х годах XX века панславизм обрел свою короткую вторую жизнь, когда СССР прагматично использовал “славянскую идею” в рамках развития антифашистской борьбы, увенчав все это в 1947-48 гг. установлением в Восточной Европе народно-демократических режимов. Фактически старый проект “славянской империи” с примкнувшими к ней румынами, венграми и албанцами, был создан на новой основе “пролетарского интернационализма”.

Но цемент “пролетарского интернационализма” оказался ненамного крепче “славянского братства”, потому что уже в 1948 году противоречия между государственными интересами СССР и Югославии привели к советско-югославскому разрыву, который сопровождался многочисленными (свыше 7 тысяч) вооруженными стычками на болгарско-югославской и венгерско-югославской границах. Ну а дальше были Венгрия и Польша 1956, отпадение Албании (1961) и Румынии (1966), Пражская весна 1968, Польский кризис 1970 и 1980-81 гг., когда всякий раз поднимался вопрос о выходе того или иного национального государства из-под опеки большого русского брата. Который, несмотря на значительную экономическую помощь, продолжал восприниматься многими как чуждая сила; внешний гегемон, якобы тормозящий экономическое и культурное развитие своим наставничеством.

В общем, панславизм в разных его формах оказался такой же фантазией, как и панарабизм или какой-нибудь панисламизм.

BY Сóрок сорóк