Всем, кто держит путь на открытие лаборатории, но не только – долгая, неудобная и зеркально мерцающая песня – для сонастройки:
Путь Протея
Кто тащит глазницы на крылышках пазух, зевком выдувая реторту, тот взвоет, ошпарив голодную морду обратным прыжком дикобраза. В нелепой попытке прочесть не проявленный лист – под клёпаным трепетом сонным мерцая как вирус, как бабочка перетасован – посадит занозой строку на каждом из собственных лиц. Как в память булавочкой крепят гримасу последнего в жизни испуга, так спрячет узор воспалённый ладоням в угол. Но видит колючую спину зверя – и липкий прыжок не гаснет (и липкий прыжок не гаснет). Иди – как в крыжовник опасный сочится рука, чтоб сонную ягоду дёрнуть, порвав пуповину – кто плачет? Смотри на ладонь – ведь ты сам себя вынул. И лает неистовый зев куста – о, зачем ты меня поругал! Очнись это только видение, это не ты: и не он и не я освещает прозрачный зевок. В отражении щурится кактус, и бьют из него, снова, иглы – и каждая строчит канву темноты. Снова ширится в сердце шиповник, и пухнут репьем глаза, и лицо, словно бабочка, светится славящей фразой: из пустого листа, как из шкуры, шипы дикобраза вырастают и крепнут – из образов в образа.
Всем, кто держит путь на открытие лаборатории, но не только – долгая, неудобная и зеркально мерцающая песня – для сонастройки:
Путь Протея
Кто тащит глазницы на крылышках пазух, зевком выдувая реторту, тот взвоет, ошпарив голодную морду обратным прыжком дикобраза. В нелепой попытке прочесть не проявленный лист – под клёпаным трепетом сонным мерцая как вирус, как бабочка перетасован – посадит занозой строку на каждом из собственных лиц. Как в память булавочкой крепят гримасу последнего в жизни испуга, так спрячет узор воспалённый ладоням в угол. Но видит колючую спину зверя – и липкий прыжок не гаснет (и липкий прыжок не гаснет). Иди – как в крыжовник опасный сочится рука, чтоб сонную ягоду дёрнуть, порвав пуповину – кто плачет? Смотри на ладонь – ведь ты сам себя вынул. И лает неистовый зев куста – о, зачем ты меня поругал! Очнись это только видение, это не ты: и не он и не я освещает прозрачный зевок. В отражении щурится кактус, и бьют из него, снова, иглы – и каждая строчит канву темноты. Снова ширится в сердце шиповник, и пухнут репьем глаза, и лицо, словно бабочка, светится славящей фразой: из пустого листа, как из шкуры, шипы дикобраза вырастают и крепнут – из образов в образа.
BY корень квадрата
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from cn
