<…> субъект в мире Шишкова постоянно находится в промежуточных состояниях («застрявший / в полустёртом сейчас»), которые подчёркиваются и неловкими оказиями, происходящими с персонажами (исполнитель, подпрыгивающий с визгом из-за того, что «зажал цирлейстиком палец»), и страхом, который может потенциально выбивать его из какого-либо устойчивого положения и из-за которого он не решается спросить время у трёх «мужских лиц», олицетворяющих ночь. Тревога, всегда присутствующая на периферии и не дающая обрести покой, касается и читателя, и субъекта, и некоторых других персонажей (например, королеву, не знающую «о мигающих числах, / поселившихся в расселине слуха»).
.
***
Непреложный камень скуки возлёг на клавишах после того случая, когда исполнитель зажал цирлейстиком палец, подпрыгнув с визгом. Горечь наслоившегося дня растеклась под дверные щели. Ничего не подозревающая королева молчала в затенённом углу сада. Ковыряла мизинцем в ушной раковине; знать не знала о мигающих числах, поселившихся в расселине слуха.
<…> субъект в мире Шишкова постоянно находится в промежуточных состояниях («застрявший / в полустёртом сейчас»), которые подчёркиваются и неловкими оказиями, происходящими с персонажами (исполнитель, подпрыгивающий с визгом из-за того, что «зажал цирлейстиком палец»), и страхом, который может потенциально выбивать его из какого-либо устойчивого положения и из-за которого он не решается спросить время у трёх «мужских лиц», олицетворяющих ночь. Тревога, всегда присутствующая на периферии и не дающая обрести покой, касается и читателя, и субъекта, и некоторых других персонажей (например, королеву, не знающую «о мигающих числах, / поселившихся в расселине слуха»).
.
***
Непреложный камень скуки возлёг на клавишах после того случая, когда исполнитель зажал цирлейстиком палец, подпрыгнув с визгом. Горечь наслоившегося дня растеклась под дверные щели. Ничего не подозревающая королева молчала в затенённом углу сада. Ковыряла мизинцем в ушной раковине; знать не знала о мигающих числах, поселившихся в расселине слуха.
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client.
from cn
