Продолжение
И тут наконец мы подошли к самому важному пункту нашей текущей эстетической трагедии.
Заказчик.
Скульпторы сами по себе могут быть сколь угодно безграмотными и бесталанными, но это совершенно не страшно, пока им некуда продавать свои изделия. Все это безобразие расплодилось в диком количестве в первую очередь потому, что те, кто дает на это государственные и частные заказы обладают именно таким вкусом. Отсталым, ужасным. Если мы взглянем на знаменитые фотоподборки "надгробий русского криминала", мы увидим там изделия ровно с теми же эстетическими параметрами.
Заказчик любит "реализм", "сходство", чтобы человеческая фигура была похожа, лицо тоже. Ему не нужно ничего более сложное, никаких порывов, обобщений, стилизаций, эстетических игр. "Героическую наготу" ему не продашь, для него это зашквар и не по-пацански. У него нет образования для понимания скульптуры, нет эрудиции и вкуса. Его абстрактное мышление не развито настолько, чтобы получать удовольствие от по-настоящему качественного произведения искусства.
Его мозг так занят своими проблемами, что он считает хорошим то, что "похоже". Минимальный уровень распознавания. Вот и все. Эстетика новорусских кладбищ будет царить в нашей городской скульптуре до тех пор, пока выбор скульпторов будет оставаться прерогативой заказчиков этого уровня.
Чего еще нет в скульптуре? Движения. Порыва! Статуи Шадра, а также других великих советских авторов (Мухиной, Вучетича и проч.) всегда выглядят так, как будто еще секунда, и они пошевелятся. Как будто внутри них заключен мятежный дух, который изо всех сил пытается вырваться наружу. Эти старые статуи будто дышат. Они обрушиваются на нас своей мощью, своей энергией, так бьется внутри них этот заточенный дух.
Новые статуи, наоборот, как будто изготовил дешевый мастер по спецэффектам в кино, которому дали задание соорудить такой спецэффект о том, как человека превратили в ледышку. И он по-ремесленному отлил форму с актера, в резине, сохранив сходство черт лица, но полностью пренебрегая наполнением энергией. Это бездушные 3D-модели, пластиковые распечатки, пусть и штампуют их в бронзе.
Если продолжить сравнение с заколдованными, то духи, заточенные в этих статуях — совершенно не пытаются пошевелиться, вырваться. Они даже глазенками лупать не могут, даже на это у них сил нет. Итак, достаточно просто -- "движение". Но почему оно ныне пропало? Что такого, связанного с ним, знал Шадр и другие старые советские скульпторы (многие из которых до революции учились в Париже, в частности, у Родена), и что забыли современные авторы?
Они забыли секрет, который открыли еще древние греки. Греки были великие эстеты, и они открыли, что величайшее эстетическое наслаждение приносит не дотошное натуроподобие, а творческий парадокс. Хорошую статую следует изваять из максимально тяжелого материала, но при этом в итоге она должна оказаться максимально легкой, невесомой, изображать неуловимое движение, дуновение ветерка, дыхание человека, невесомые фактуры. Это называется "победа над материалом". Хорошая статуя должна дышать. Хорошая статуя наполнена мускульным напряжением, она вся в тонусе. Она имеет скорость, она должна рваться вперед, как будто гоночный автомобиль, а ты лишь притронулся к педали. Вот что умели и любили изображать старые скульпторы, и разучились изображать новые.
Именно поэтому старые советские статуи — живые, а современные новодельные — все сплошь мертвые.
И тут наконец мы подошли к самому важному пункту нашей текущей эстетической трагедии.
Заказчик.
Скульпторы сами по себе могут быть сколь угодно безграмотными и бесталанными, но это совершенно не страшно, пока им некуда продавать свои изделия. Все это безобразие расплодилось в диком количестве в первую очередь потому, что те, кто дает на это государственные и частные заказы обладают именно таким вкусом. Отсталым, ужасным. Если мы взглянем на знаменитые фотоподборки "надгробий русского криминала", мы увидим там изделия ровно с теми же эстетическими параметрами.
Заказчик любит "реализм", "сходство", чтобы человеческая фигура была похожа, лицо тоже. Ему не нужно ничего более сложное, никаких порывов, обобщений, стилизаций, эстетических игр. "Героическую наготу" ему не продашь, для него это зашквар и не по-пацански. У него нет образования для понимания скульптуры, нет эрудиции и вкуса. Его абстрактное мышление не развито настолько, чтобы получать удовольствие от по-настоящему качественного произведения искусства.
Его мозг так занят своими проблемами, что он считает хорошим то, что "похоже". Минимальный уровень распознавания. Вот и все. Эстетика новорусских кладбищ будет царить в нашей городской скульптуре до тех пор, пока выбор скульпторов будет оставаться прерогативой заказчиков этого уровня.
Чего еще нет в скульптуре? Движения. Порыва! Статуи Шадра, а также других великих советских авторов (Мухиной, Вучетича и проч.) всегда выглядят так, как будто еще секунда, и они пошевелятся. Как будто внутри них заключен мятежный дух, который изо всех сил пытается вырваться наружу. Эти старые статуи будто дышат. Они обрушиваются на нас своей мощью, своей энергией, так бьется внутри них этот заточенный дух.
Новые статуи, наоборот, как будто изготовил дешевый мастер по спецэффектам в кино, которому дали задание соорудить такой спецэффект о том, как человека превратили в ледышку. И он по-ремесленному отлил форму с актера, в резине, сохранив сходство черт лица, но полностью пренебрегая наполнением энергией. Это бездушные 3D-модели, пластиковые распечатки, пусть и штампуют их в бронзе.
Если продолжить сравнение с заколдованными, то духи, заточенные в этих статуях — совершенно не пытаются пошевелиться, вырваться. Они даже глазенками лупать не могут, даже на это у них сил нет. Итак, достаточно просто -- "движение". Но почему оно ныне пропало? Что такого, связанного с ним, знал Шадр и другие старые советские скульпторы (многие из которых до революции учились в Париже, в частности, у Родена), и что забыли современные авторы?
Они забыли секрет, который открыли еще древние греки. Греки были великие эстеты, и они открыли, что величайшее эстетическое наслаждение приносит не дотошное натуроподобие, а творческий парадокс. Хорошую статую следует изваять из максимально тяжелого материала, но при этом в итоге она должна оказаться максимально легкой, невесомой, изображать неуловимое движение, дуновение ветерка, дыхание человека, невесомые фактуры. Это называется "победа над материалом". Хорошая статуя должна дышать. Хорошая статуя наполнена мускульным напряжением, она вся в тонусе. Она имеет скорость, она должна рваться вперед, как будто гоночный автомобиль, а ты лишь притронулся к педали. Вот что умели и любили изображать старые скульпторы, и разучились изображать новые.
Именно поэтому старые советские статуи — живые, а современные новодельные — все сплошь мертвые.
💯350👍76👏30🔥13
group-telegram.com/yakemenko/20300
Create:
Last Update:
Last Update:
Продолжение
И тут наконец мы подошли к самому важному пункту нашей текущей эстетической трагедии.
Заказчик.
Скульпторы сами по себе могут быть сколь угодно безграмотными и бесталанными, но это совершенно не страшно, пока им некуда продавать свои изделия. Все это безобразие расплодилось в диком количестве в первую очередь потому, что те, кто дает на это государственные и частные заказы обладают именно таким вкусом. Отсталым, ужасным. Если мы взглянем на знаменитые фотоподборки "надгробий русского криминала", мы увидим там изделия ровно с теми же эстетическими параметрами.
Заказчик любит "реализм", "сходство", чтобы человеческая фигура была похожа, лицо тоже. Ему не нужно ничего более сложное, никаких порывов, обобщений, стилизаций, эстетических игр. "Героическую наготу" ему не продашь, для него это зашквар и не по-пацански. У него нет образования для понимания скульптуры, нет эрудиции и вкуса. Его абстрактное мышление не развито настолько, чтобы получать удовольствие от по-настоящему качественного произведения искусства.
Его мозг так занят своими проблемами, что он считает хорошим то, что "похоже". Минимальный уровень распознавания. Вот и все. Эстетика новорусских кладбищ будет царить в нашей городской скульптуре до тех пор, пока выбор скульпторов будет оставаться прерогативой заказчиков этого уровня.
Чего еще нет в скульптуре? Движения. Порыва! Статуи Шадра, а также других великих советских авторов (Мухиной, Вучетича и проч.) всегда выглядят так, как будто еще секунда, и они пошевелятся. Как будто внутри них заключен мятежный дух, который изо всех сил пытается вырваться наружу. Эти старые статуи будто дышат. Они обрушиваются на нас своей мощью, своей энергией, так бьется внутри них этот заточенный дух.
Новые статуи, наоборот, как будто изготовил дешевый мастер по спецэффектам в кино, которому дали задание соорудить такой спецэффект о том, как человека превратили в ледышку. И он по-ремесленному отлил форму с актера, в резине, сохранив сходство черт лица, но полностью пренебрегая наполнением энергией. Это бездушные 3D-модели, пластиковые распечатки, пусть и штампуют их в бронзе.
Если продолжить сравнение с заколдованными, то духи, заточенные в этих статуях — совершенно не пытаются пошевелиться, вырваться. Они даже глазенками лупать не могут, даже на это у них сил нет. Итак, достаточно просто -- "движение". Но почему оно ныне пропало? Что такого, связанного с ним, знал Шадр и другие старые советские скульпторы (многие из которых до революции учились в Париже, в частности, у Родена), и что забыли современные авторы?
Они забыли секрет, который открыли еще древние греки. Греки были великие эстеты, и они открыли, что величайшее эстетическое наслаждение приносит не дотошное натуроподобие, а творческий парадокс. Хорошую статую следует изваять из максимально тяжелого материала, но при этом в итоге она должна оказаться максимально легкой, невесомой, изображать неуловимое движение, дуновение ветерка, дыхание человека, невесомые фактуры. Это называется "победа над материалом". Хорошая статуя должна дышать. Хорошая статуя наполнена мускульным напряжением, она вся в тонусе. Она имеет скорость, она должна рваться вперед, как будто гоночный автомобиль, а ты лишь притронулся к педали. Вот что умели и любили изображать старые скульпторы, и разучились изображать новые.
Именно поэтому старые советские статуи — живые, а современные новодельные — все сплошь мертвые.
И тут наконец мы подошли к самому важному пункту нашей текущей эстетической трагедии.
Заказчик.
Скульпторы сами по себе могут быть сколь угодно безграмотными и бесталанными, но это совершенно не страшно, пока им некуда продавать свои изделия. Все это безобразие расплодилось в диком количестве в первую очередь потому, что те, кто дает на это государственные и частные заказы обладают именно таким вкусом. Отсталым, ужасным. Если мы взглянем на знаменитые фотоподборки "надгробий русского криминала", мы увидим там изделия ровно с теми же эстетическими параметрами.
Заказчик любит "реализм", "сходство", чтобы человеческая фигура была похожа, лицо тоже. Ему не нужно ничего более сложное, никаких порывов, обобщений, стилизаций, эстетических игр. "Героическую наготу" ему не продашь, для него это зашквар и не по-пацански. У него нет образования для понимания скульптуры, нет эрудиции и вкуса. Его абстрактное мышление не развито настолько, чтобы получать удовольствие от по-настоящему качественного произведения искусства.
Его мозг так занят своими проблемами, что он считает хорошим то, что "похоже". Минимальный уровень распознавания. Вот и все. Эстетика новорусских кладбищ будет царить в нашей городской скульптуре до тех пор, пока выбор скульпторов будет оставаться прерогативой заказчиков этого уровня.
Чего еще нет в скульптуре? Движения. Порыва! Статуи Шадра, а также других великих советских авторов (Мухиной, Вучетича и проч.) всегда выглядят так, как будто еще секунда, и они пошевелятся. Как будто внутри них заключен мятежный дух, который изо всех сил пытается вырваться наружу. Эти старые статуи будто дышат. Они обрушиваются на нас своей мощью, своей энергией, так бьется внутри них этот заточенный дух.
Новые статуи, наоборот, как будто изготовил дешевый мастер по спецэффектам в кино, которому дали задание соорудить такой спецэффект о том, как человека превратили в ледышку. И он по-ремесленному отлил форму с актера, в резине, сохранив сходство черт лица, но полностью пренебрегая наполнением энергией. Это бездушные 3D-модели, пластиковые распечатки, пусть и штампуют их в бронзе.
Если продолжить сравнение с заколдованными, то духи, заточенные в этих статуях — совершенно не пытаются пошевелиться, вырваться. Они даже глазенками лупать не могут, даже на это у них сил нет. Итак, достаточно просто -- "движение". Но почему оно ныне пропало? Что такого, связанного с ним, знал Шадр и другие старые советские скульпторы (многие из которых до революции учились в Париже, в частности, у Родена), и что забыли современные авторы?
Они забыли секрет, который открыли еще древние греки. Греки были великие эстеты, и они открыли, что величайшее эстетическое наслаждение приносит не дотошное натуроподобие, а творческий парадокс. Хорошую статую следует изваять из максимально тяжелого материала, но при этом в итоге она должна оказаться максимально легкой, невесомой, изображать неуловимое движение, дуновение ветерка, дыхание человека, невесомые фактуры. Это называется "победа над материалом". Хорошая статуя должна дышать. Хорошая статуя наполнена мускульным напряжением, она вся в тонусе. Она имеет скорость, она должна рваться вперед, как будто гоночный автомобиль, а ты лишь притронулся к педали. Вот что умели и любили изображать старые скульпторы, и разучились изображать новые.
Именно поэтому старые советские статуи — живые, а современные новодельные — все сплошь мертвые.
BY Якеменко
Share with your friend now:
group-telegram.com/yakemenko/20300