248. Гостиница «Англетер». Буфет. Маяковский сидит и пьет пиво. Входит Лермонтов, весь такой нарядный ,в шпорах и при шпаге. Садится к Маяковскому: «Ну что, Вольдемар, ты уже в говно?» «Не, – отвечал с досадой Маяковский, – я только начал». «А между тем Есенин – большевик, пойдем его повесим!» – запальчиво предлагает Лермонтов. «Он не может быть большевиком, отвечает ему великий пролетарский поэт, – большевик это тот, кто считает себя бессмертным, действует как бессмертный. Большевик это типа Петра Первого кто-то или там Атилла какой-нибудь. Они путают себя с объектом, подменяют собою Вселенную. А Есенин, он не сегодня-завтра сам от тоски своих стихов помрет. Нет, он не большевик, Миша. И мы с тобой тоже ни х.. не большевики. Особенно ты. Слишком ты интеллигентный для этого. Я бы мог, – закончил Маяковский, – но я знаю разницу между собой и миром и преодолеть это знание не могу». «Ладно, – говорит Лермонтов я тебя уверяю, что он большевик и вообще за Брик волочится». «Так что же ты сразу-то не сказал? Где он?» – Маяковский вскочил и бросился из буфета, ломая все на пути. «Какой горячий! – задумчиво глядя ему вслед, подумал Михаил Юрьевич. – Такой и правда убить может. Пойти что ли посмотреть?» И вышел следом.
248. Гостиница «Англетер». Буфет. Маяковский сидит и пьет пиво. Входит Лермонтов, весь такой нарядный ,в шпорах и при шпаге. Садится к Маяковскому: «Ну что, Вольдемар, ты уже в говно?» «Не, – отвечал с досадой Маяковский, – я только начал». «А между тем Есенин – большевик, пойдем его повесим!» – запальчиво предлагает Лермонтов. «Он не может быть большевиком, отвечает ему великий пролетарский поэт, – большевик это тот, кто считает себя бессмертным, действует как бессмертный. Большевик это типа Петра Первого кто-то или там Атилла какой-нибудь. Они путают себя с объектом, подменяют собою Вселенную. А Есенин, он не сегодня-завтра сам от тоски своих стихов помрет. Нет, он не большевик, Миша. И мы с тобой тоже ни х.. не большевики. Особенно ты. Слишком ты интеллигентный для этого. Я бы мог, – закончил Маяковский, – но я знаю разницу между собой и миром и преодолеть это знание не могу». «Ладно, – говорит Лермонтов я тебя уверяю, что он большевик и вообще за Брик волочится». «Так что же ты сразу-то не сказал? Где он?» – Маяковский вскочил и бросился из буфета, ломая все на пути. «Какой горячий! – задумчиво глядя ему вслед, подумал Михаил Юрьевич. – Такой и правда убить может. Пойти что ли посмотреть?» И вышел следом.
BY Давыдов.Сказки
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from us
