Scriptorium

Постиндустриализация войны, мир-системные проекции и притязания Китая на глобальное управление: размышления о некоторых мегатрендах ближайших десятилетий.

Постсоветский военный конфликт очень важен в истории человечества тем, что это затяжной военный конфликт с участием постиндустриальных экономик. Понятно, что ни Россия, ни Украина не могут считаться постиндустриальными и высокотехнологичными в полном смысле слова, но в этих странах доля постиндустриальной экономики все же существенна. А если учесть и фактор Запада, который фактически участвует в конфликте и фактор Китая, который поставляет технологии и компоненты для дронов участникам – вывод о постиндустриализации может быть принят с этими оговорками.

Долгое время в социальной философии считалось, что постиндустриализирующиеся общества характеризуются высоким уровнем потребления и низкой готовностью граждан воевать. Именно в этом плане конфликт на постсоветском пространстве важен, например, европейским политикам-ястребам. Они поставили задачу осуществить эту конверсию и повысить готовность граждан сытых обществ воевать за счет классического гипертрофирования «внешней угрозы», в лице России.

И даже если кардинально решить этот вопрос в ближайшие 5-10 лет не получится – массированнное применение дронов ставит вопрос о роботизированных альтернативах на войне. Жителям развитых экономик с обширным потреблением запрос на роботизацию армии очень сильно по вкусу. Можно даже сказать, что это демократический запрос, так как его искренне поддержит большинство граждан европейских стран. Спекуляции и манипуляции относительно «внешних угроз» работают на приглушение пацифизма в общественных настроениях и с этим в Брюсселе с трудом, но справляются.

И, с другой стороны – Китай, который не играет ни в какую демократию, но испытывает в чем-то схожие проблемы. Китайская армия начиная с 1960-х гг. пыталась утвердиться много раз, но значительных успехов не достигла. Болезненное поражение в войне с Вьетнамом (1979 г.) остановил китайский милитаризм на много десятилетий и поставил Поднебесную на путь экономического развития.

Недавний парад в Китае, посвященный 80-летию окончания Второй мировой войны показал потенциальную мощь роботизированной китайской армии. Китай, также как и западные демократии (но по другим причинам) не рассчитывает на значительное вовлечение населения в военные планы и стремится роботизировать армию.

Постсоветский военный конфликт в этой логике не совсем сторонних и не совсем наблюдателей (то есть Запада и Китая) выглядит как долгий полигон испытаний столь нужного всем им перехода на постиндустриализированную и роботизированную военную реальность.

Китай, между тем, видит возможности взять на себя стратегическую инициативу и заявляет амбиции на глобальное управление. В условиях краха регулирующих возможностей ООН технологический прогресс рискует быть поставлен на нужды войны в широком смысле этого слова. Война и конфликт диалектически и исторически – это источник развития, но огромной ценой прежде всего для живуших здесь и сейчас людей.

И самое опасное в том, что все это может продолжаться до тех пор, пока многочисленные акторы не договорятся между собой соблюдать правила игры, а до этого, похоже, очень и очень далеко. Не видно никаких реальных механизмов такого урегулирования.

👍12💯3❤2🔥2👎1🤔1

www.group-telegram.com/de/Scriptirum.com/2001

6.94K viewsedited  Sep 9 at 06:55

Постиндустриализация войны, мир-системные проекции и притязания Китая на глобальное управление: размышления о некоторых мегатрендах ближайших десятилетий.

Постсоветский военный конфликт очень важен в истории человечества тем, что это затяжной военный конфликт с участием постиндустриальных экономик. Понятно, что ни Россия, ни Украина не могут считаться постиндустриальными и высокотехнологичными в полном смысле слова, но в этих странах доля постиндустриальной экономики все же существенна. А если учесть и фактор Запада, который фактически участвует в конфликте и фактор Китая, который поставляет технологии и компоненты для дронов участникам – вывод о постиндустриализации может быть принят с этими оговорками.

Долгое время в социальной философии считалось, что постиндустриализирующиеся общества характеризуются высоким уровнем потребления и низкой готовностью граждан воевать. Именно в этом плане конфликт на постсоветском пространстве важен, например, европейским политикам-ястребам. Они поставили задачу осуществить эту конверсию и повысить готовность граждан сытых обществ воевать за счет классического гипертрофирования «внешней угрозы», в лице России.

И даже если кардинально решить этот вопрос в ближайшие 5-10 лет не получится – массированнное применение дронов ставит вопрос о роботизированных альтернативах на войне. Жителям развитых экономик с обширным потреблением запрос на роботизацию армии очень сильно по вкусу. Можно даже сказать, что это демократический запрос, так как его искренне поддержит большинство граждан европейских стран. Спекуляции и манипуляции относительно «внешних угроз» работают на приглушение пацифизма в общественных настроениях и с этим в Брюсселе с трудом, но справляются.

И, с другой стороны – Китай, который не играет ни в какую демократию, но испытывает в чем-то схожие проблемы. Китайская армия начиная с 1960-х гг. пыталась утвердиться много раз, но значительных успехов не достигла. Болезненное поражение в войне с Вьетнамом (1979 г.) остановил китайский милитаризм на много десятилетий и поставил Поднебесную на путь экономического развития.

Недавний парад в Китае, посвященный 80-летию окончания Второй мировой войны показал потенциальную мощь роботизированной китайской армии. Китай, также как и западные демократии (но по другим причинам) не рассчитывает на значительное вовлечение населения в военные планы и стремится роботизировать армию.

Постсоветский военный конфликт в этой логике не совсем сторонних и не совсем наблюдателей (то есть Запада и Китая) выглядит как долгий полигон испытаний столь нужного всем им перехода на постиндустриализированную и роботизированную военную реальность.

Китай, между тем, видит возможности взять на себя стратегическую инициативу и заявляет амбиции на глобальное управление. В условиях краха регулирующих возможностей ООН технологический прогресс рискует быть поставлен на нужды войны в широком смысле этого слова. Война и конфликт диалектически и исторически – это источник развития, но огромной ценой прежде всего для живуших здесь и сейчас людей.

И самое опасное в том, что все это может продолжаться до тех пор, пока многочисленные акторы не договорятся между собой соблюдать правила игры, а до этого, похоже, очень и очень далеко. Не видно никаких реальных механизмов такого урегулирования.

BY Scriptorium