В студенческие времена, если надо было что-нибудь до вечера не забыть, я рисовала на руке какую-нибудь закорючку: глянула — вспомнила (иногда получалось, как у Невилла Долгопупса с напоминалкой, — забывала, что именно забывала, но в целом инструмент рабочий). Вот «Записки на запястьях», книга городской прозы Ольги Паволги, лонг-лист «Нацбеста» в 2011-м, показалась мне — в самом хорошем смысле — расширенной и улучшенной версией такой закорючки.
Она собрала маленькие, мимолетные, почти неуловимые (тем и дорогие) наблюдения, впечатления, зарисовки и воспоминания, истории в одном действии, одновременно очень личные и очень узнаваемые. Ну правда, если сразу не записать забавное про то, что мраморный дог похож на необсохший морской камушек, а нераскрывшиеся маки — на взволнованные зеленые сперматозоиды, легко забыть. И у этих на первый взгляд разрозненных записочек есть структура, логика и композиция. А если кому хочется совершить мысленное сентиментальное путешествие в нулевые, когда еще пользовались ICQ и читали Гришковца, — вот и попутчик.
То, что Ольга Паволга — в первую очередь фотограф и иллюстратор (в этом качестве она, например, с Верой Полозковой сотрудничала), добавляет ее взгляду концентрации и цепкости. Вообще такого рода книжки открывают работу мысли человека, который их писал, — он будто впускает внутрь своей черепной коробки и показывает, как там у него шестеренки крутятся. И не надо стоять на цыпочках с претензией разгадать величие замысла — можно читать просто и наивно, удивляться и радоваться.
Впрочем, рассказывать про «Записки на запястье» лучше, показывая, так сказать, «товар лицом». Мне вот эти очень понравились.
💭«Когда я смотрю на ожидающих оценок запыхавшихся, ослепительных молодых фигуристов в блестящих костюмах и пожилых, спокойных, невзрачных тренеров рядом с ними, все время думаю, что так и выглядят в паре мои поступки и мой здравый смысл. Облажавшийся пацан в перьях и грустный умный дядька».
💭«Мои и Сережины родители разъехались на лето. Мы провожали их по очереди. Сажали на поезда и самолеты, помогали нести вещи, махали вслед. Потом они звонили нам, рассказывали, что дорога была легкой, а местная погода не очень, и велели чаще есть суп и не забывать выносить мусор. Почему смерть не может быть такой же?»
💭«Интересно, зачем переживают творческие люди, у которых случается период пустоты, когда нечего сказать. Я, к примеру, всегда представляю, что вдохновение — это когда Бог наливает тебе рюмку. Или себе. И вот иногда он ведь должен говорить: “Пропущу”».
💭«Смотрела в ночное небо, жалела, что ни одной звезды не знаю по имени, но потом решила, что все равно местные называют их иначе».
💭«А если и смерть заканчивается так же быстро, как отпуск? Моргнуть не успеешь, опять тебе выдают все привычное, как в тюрьме, — линялые брюки, шапочку, гирю на ногу. Рожают опять. Конечно, заорешь».
💭«Оказалось, что мерзавец и подлец не могут быть взаимозаменяемыми понятиями. Мне сказали, что мерзавцами называли воров, которых обливали холодной водой на морозе в наказание. А подлецами тех, кто эту воду на них лил. Я всегда чувствовала, что мерзость лучше подлости».
💭«Шла домой, формулировала, без дураков, смысл своей жизни. Подхожу, на двери белеет объявление и написано “Памятка жильцу”. Ничего себе, думаю, как они Библию ужали».
💭«Количество прожитого тобой времени можно определить по тем моментам, когда тебе хочется говорить друзьям и любимым фразу “и это пройдет”. Раньше ты лепетал ее, когда им было плохо, в утешение. Теперь молчишь ее, когда они счастливы».
В студенческие времена, если надо было что-нибудь до вечера не забыть, я рисовала на руке какую-нибудь закорючку: глянула — вспомнила (иногда получалось, как у Невилла Долгопупса с напоминалкой, — забывала, что именно забывала, но в целом инструмент рабочий). Вот «Записки на запястьях», книга городской прозы Ольги Паволги, лонг-лист «Нацбеста» в 2011-м, показалась мне — в самом хорошем смысле — расширенной и улучшенной версией такой закорючки.
Она собрала маленькие, мимолетные, почти неуловимые (тем и дорогие) наблюдения, впечатления, зарисовки и воспоминания, истории в одном действии, одновременно очень личные и очень узнаваемые. Ну правда, если сразу не записать забавное про то, что мраморный дог похож на необсохший морской камушек, а нераскрывшиеся маки — на взволнованные зеленые сперматозоиды, легко забыть. И у этих на первый взгляд разрозненных записочек есть структура, логика и композиция. А если кому хочется совершить мысленное сентиментальное путешествие в нулевые, когда еще пользовались ICQ и читали Гришковца, — вот и попутчик.
То, что Ольга Паволга — в первую очередь фотограф и иллюстратор (в этом качестве она, например, с Верой Полозковой сотрудничала), добавляет ее взгляду концентрации и цепкости. Вообще такого рода книжки открывают работу мысли человека, который их писал, — он будто впускает внутрь своей черепной коробки и показывает, как там у него шестеренки крутятся. И не надо стоять на цыпочках с претензией разгадать величие замысла — можно читать просто и наивно, удивляться и радоваться.
Впрочем, рассказывать про «Записки на запястье» лучше, показывая, так сказать, «товар лицом». Мне вот эти очень понравились.
💭«Когда я смотрю на ожидающих оценок запыхавшихся, ослепительных молодых фигуристов в блестящих костюмах и пожилых, спокойных, невзрачных тренеров рядом с ними, все время думаю, что так и выглядят в паре мои поступки и мой здравый смысл. Облажавшийся пацан в перьях и грустный умный дядька».
💭«Мои и Сережины родители разъехались на лето. Мы провожали их по очереди. Сажали на поезда и самолеты, помогали нести вещи, махали вслед. Потом они звонили нам, рассказывали, что дорога была легкой, а местная погода не очень, и велели чаще есть суп и не забывать выносить мусор. Почему смерть не может быть такой же?»
💭«Интересно, зачем переживают творческие люди, у которых случается период пустоты, когда нечего сказать. Я, к примеру, всегда представляю, что вдохновение — это когда Бог наливает тебе рюмку. Или себе. И вот иногда он ведь должен говорить: “Пропущу”».
💭«Смотрела в ночное небо, жалела, что ни одной звезды не знаю по имени, но потом решила, что все равно местные называют их иначе».
💭«А если и смерть заканчивается так же быстро, как отпуск? Моргнуть не успеешь, опять тебе выдают все привычное, как в тюрьме, — линялые брюки, шапочку, гирю на ногу. Рожают опять. Конечно, заорешь».
💭«Оказалось, что мерзавец и подлец не могут быть взаимозаменяемыми понятиями. Мне сказали, что мерзавцами называли воров, которых обливали холодной водой на морозе в наказание. А подлецами тех, кто эту воду на них лил. Я всегда чувствовала, что мерзость лучше подлости».
💭«Шла домой, формулировала, без дураков, смысл своей жизни. Подхожу, на двери белеет объявление и написано “Памятка жильцу”. Ничего себе, думаю, как они Библию ужали».
💭«Количество прожитого тобой времени можно определить по тем моментам, когда тебе хочется говорить друзьям и любимым фразу “и это пройдет”. Раньше ты лепетал ее, когда им было плохо, в утешение. Теперь молчишь ее, когда они счастливы».
#книгинарусском #ОльгаПаволга
BY Ксюша и книжки
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from de
