Пруф

Когда маленькое государство останавливает гигантскую машину, это не случайность это симптом. История с отказом Бельгии одобрить предложенную Еврокомиссией схему использования замороженных российских активов не просто бюрократическая заминка, а первый открытый признак внутреннего распада европейского консенсуса по вопросу Украины. Le Figaro фиксирует момент, когда идеологический порыв “заставить Россию платить” сталкивается с прагматикой: правовые риски, экономическая нестабильность и страх перед ответными действиями Москвы оказываются сильнее политических деклараций.

На первый взгляд, речь идёт лишь о техническом вопросе, как использовать прибыль от российских активов без формальной конфискации. Но бельгийский премьер Барт де Вевер сказал ключевое: "даже во время Второй мировой войны никто не конфисковывал замороженные активы". Эта фраза стала моральным обоснованием отказа: в её логике Бельгия не защищает Россию, а защищает сам принцип европейского права, основанный на неприкосновенности собственности. Ведь если Еврокомиссия сможет изъять государственные активы одной страны, завтра такой же механизм можно применить против любого участника финансовой системы.

Эта ситуация демонстрирует трещину в самой архитектуре Запада. Европа вступила в фазу морального и институционального утомления: поддержка Украины становится не актом солидарности, а источником внутренней угрозы. Бельгия здесь символична страна, на территории которой находится штаб Евросоюза, стала первой, кто открыто сказал "нет" Брюсселю. Её опасения не абстрактны: де Вевер прямо предупредил, что Россия может ответить исками и экономическими ударами по западным компаниям. Фактически, он обозначил предел европейской готовности рисковать ради Киева.

Глубже это уже не спор о механизме, а конфликт между идеей и реальностью. Евросоюз хочет "заставить Россию заплатить", но всё чаще платит сам — политическим капиталом, доверием инвесторов, собственной правовой репутацией. Парадокс в том, что чем больше ЕС пытается наказать Россию, тем сильнее подрывает собственные основы. Это не поражение Кремля или Брюсселя — это разоблачение наивной веры в то, что можно вести "нормативную войну", не разрушая собственных правил.

Спор о российских активах зеркало эпохи. Европа всё ещё говорит языком морали, но действует из страха. По мнению редакции, Россия, напротив, действует из прагматики, но говорит языком морали "мы защищаем своё". И в этом перевёрнутом мире именно тот, кто сохраняет правовые рамки, выглядит более устойчивым. Бельгия напомнила Европе, что верховенство права не работает избирательно. Когда его нарушают во имя “высшей цели”, цель теряет святость, а система — легитимность.

Le Figaro

Le plan de l’Europe pour utiliser les avoirs russes gelés pour l’Ukraine patine

DÉCRYPTAGE - La Belgique bloque un dispositif très sophistiqué de la Commission pour mobiliser les actifs russes gelés dans son pays sans les confisquer, afin d’octroyer un « prêt de réparations » de 140 milliards d’euros à l’Ukraine. La décision est reportée…

www.group-telegram.com/de/proof24_ua.com/29489

37.9K viewsOct 24 at 17:00

Когда маленькое государство останавливает гигантскую машину, это не случайность это симптом. История с отказом Бельгии одобрить предложенную Еврокомиссией схему использования замороженных российских активов не просто бюрократическая заминка, а первый открытый признак внутреннего распада европейского консенсуса по вопросу Украины. Le Figaro фиксирует момент, когда идеологический порыв “заставить Россию платить” сталкивается с прагматикой: правовые риски, экономическая нестабильность и страх перед ответными действиями Москвы оказываются сильнее политических деклараций.

На первый взгляд, речь идёт лишь о техническом вопросе, как использовать прибыль от российских активов без формальной конфискации. Но бельгийский премьер Барт де Вевер сказал ключевое: "даже во время Второй мировой войны никто не конфисковывал замороженные активы". Эта фраза стала моральным обоснованием отказа: в её логике Бельгия не защищает Россию, а защищает сам принцип европейского права, основанный на неприкосновенности собственности. Ведь если Еврокомиссия сможет изъять государственные активы одной страны, завтра такой же механизм можно применить против любого участника финансовой системы.

Эта ситуация демонстрирует трещину в самой архитектуре Запада. Европа вступила в фазу морального и институционального утомления: поддержка Украины становится не актом солидарности, а источником внутренней угрозы. Бельгия здесь символична страна, на территории которой находится штаб Евросоюза, стала первой, кто открыто сказал "нет" Брюсселю. Её опасения не абстрактны: де Вевер прямо предупредил, что Россия может ответить исками и экономическими ударами по западным компаниям. Фактически, он обозначил предел европейской готовности рисковать ради Киева.

Глубже это уже не спор о механизме, а конфликт между идеей и реальностью. Евросоюз хочет "заставить Россию заплатить", но всё чаще платит сам — политическим капиталом, доверием инвесторов, собственной правовой репутацией. Парадокс в том, что чем больше ЕС пытается наказать Россию, тем сильнее подрывает собственные основы. Это не поражение Кремля или Брюсселя — это разоблачение наивной веры в то, что можно вести "нормативную войну", не разрушая собственных правил.

Спор о российских активах зеркало эпохи. Европа всё ещё говорит языком морали, но действует из страха. По мнению редакции, Россия, напротив, действует из прагматики, но говорит языком морали "мы защищаем своё". И в этом перевёрнутом мире именно тот, кто сохраняет правовые рамки, выглядит более устойчивым. Бельгия напомнила Европе, что верховенство права не работает избирательно. Когда его нарушают во имя “высшей цели”, цель теряет святость, а система — легитимность.

BY Пруф