YALDABOGOV 🦬🐃🐂🐄

Forwarded from Жизнь с другими

На канале московских республиканцев Андрей Быстров написал пост в честь именинника Дэвида Юма, одного из ценнейших философов в истории западной мысли — но воздал ему почести очень странным образом. Взяв за основание расхожий троп о том, что Юм скептик и "не предлагает рецептов" в общей философии, Андрей экстраполировал эту хрестоматийную характеристику Юма на его нормативную и политическую философию. Юм Быстрова "не верит в добродетель граждан, не призывает к участию в делах полиса и не мечтает о самоуправлении". Это очень загадочное резюме, и думаю при более близком знакомстве Андрей бы обнаружил в Юме ещё больше интересного для себя.

Начнем с добродетелей. Добродетели вообще — в самом центре нормативной картины Юма. Третья книга Трактата посвящена им, первая её часть так и называется "О добродетелях и пороках в целом", а следующие две части разбирают, соответственно, добродетель справедливости и то, что Юм называет "естественными" добродетелями. Добродетели по Юму и их воспитание играют важнейшую роль в процветании как индивидов, так и, особенно индивидов-в-обществе и, соответственно, общества в целом. Вот что пишет Юм в третьей части третьей книги:

"Никто не может сомневаться, что многие из естественных добродетелей имеют указанную склонность к поддержанию общественного блага. Кротость, благодеяние, милосердие, щедрость, снисхождение [clemency], умеренность, беспристрастность [equity] выступают на первом плане нравственных свойств и обычно называются общественными добродетелями, чтобы отметить их склонность к поддержанию общественного блага. Это выраженно столь сильно, что некоторые философы представляли все моральные определения рукотворными и воспитанными, будто искусные политики пытавшись сдержать бурные страсти людей заставили их действовать на благо общества с помощью соображений чести и стыда. Эта система, однако, не согласуется с опытом. Ибо, во-первых, есть добродетели и пороки, помимо имеющих склонность к общественной выгоде или потере. Во-вторых, если бы у людей не было естественного чувства одобрения и порицания, политики не могли бы его в них возбудить; и слова похвальный и одобряемый, порицаемый и отвратительный были бы не более понятны нам, чем будь они совершенно чуждой нам речью, как уже было замечено. Пусть система и ошибочна, она способна научить нас, что нравственные различия возникают, в значительной степени, из склонности свойств и характеров к поддержанию общественного интереса, и что именно наша забота об этом интересе заставляет нас одобрять или не одобрять их. Между тем, столь обширное беспокойство об этом интересе происходит только из симпатии; и, следовательно, именно этот принцип, выводит нас настолько за пределы самих себя, что порождает в нас такое же удовольствие или тревогу от чужих характеров, полезных или пагубных для общества, как если бы эти характеры были склонны к обеспечению выгоды или вреда нам самим."

Помимо всех частей Трактата посвященных добродетелям в целом, стоит обратить внимание на описание Юмом конкретного случая, Иакова Второго (абзац 51), который весь построен вокруг добродетелей.

Касательно же политических взглядов, и участия граждан в самоуправлении, у Юма есть целый ворох текстов на этот счет включая буквально "Идею идеальной республики [commonwealth]" (1752), в которой дается очень подробный рецепт, предполагающий широкое и многоступенчатое участие глав домохозяйств в политике. Помимо него, во многих текстах Юм размышляет о британском политическом устройстве и сравнивает его как с современными, так и с древними конституциями. Тема выборного представительства и его важности возникает там постоянно, также как и тема публичного внимания и критики того, что творят магистраты. В целом политическая картина Юма вертится вокруг возможностей потенциальных злоупотреблений и механизмов их купирования посредством сдержек и противовесов, вовлекающих в политику многих граждан. В пику этому можно привести разве что эссе "О гражданской свободе", в котором Юм отмечает, чисто эмпирически, что не так все плохо с европейскими абсолютными монархиями.

davidhume.org

Hume Texts Online

A permanent online resource for Hume scholars and students, including reliable texts of almost everything written by David Hume, and links to secondary material on the web.

www.group-telegram.com/de/yaldabogov_real.com/1884

535 viewsMay 18 at 08:59

На канале московских республиканцев Андрей Быстров написал пост в честь именинника Дэвида Юма, одного из ценнейших философов в истории западной мысли — но воздал ему почести очень странным образом. Взяв за основание расхожий троп о том, что Юм скептик и "не предлагает рецептов" в общей философии, Андрей экстраполировал эту хрестоматийную характеристику Юма на его нормативную и политическую философию. Юм Быстрова "не верит в добродетель граждан, не призывает к участию в делах полиса и не мечтает о самоуправлении". Это очень загадочное резюме, и думаю при более близком знакомстве Андрей бы обнаружил в Юме ещё больше интересного для себя.

Начнем с добродетелей. Добродетели вообще — в самом центре нормативной картины Юма. Третья книга Трактата посвящена им, первая её часть так и называется "О добродетелях и пороках в целом", а следующие две части разбирают, соответственно, добродетель справедливости и то, что Юм называет "естественными" добродетелями. Добродетели по Юму и их воспитание играют важнейшую роль в процветании как индивидов, так и, особенно индивидов-в-обществе и, соответственно, общества в целом. Вот что пишет Юм в третьей части третьей книги:

"Никто не может сомневаться, что многие из естественных добродетелей имеют указанную склонность к поддержанию общественного блага. Кротость, благодеяние, милосердие, щедрость, снисхождение [clemency], умеренность, беспристрастность [equity] выступают на первом плане нравственных свойств и обычно называются общественными добродетелями, чтобы отметить их склонность к поддержанию общественного блага. Это выраженно столь сильно, что некоторые философы представляли все моральные определения рукотворными и воспитанными, будто искусные политики пытавшись сдержать бурные страсти людей заставили их действовать на благо общества с помощью соображений чести и стыда. Эта система, однако, не согласуется с опытом. Ибо, во-первых, есть добродетели и пороки, помимо имеющих склонность к общественной выгоде или потере. Во-вторых, если бы у людей не было естественного чувства одобрения и порицания, политики не могли бы его в них возбудить; и слова похвальный и одобряемый, порицаемый и отвратительный были бы не более понятны нам, чем будь они совершенно чуждой нам речью, как уже было замечено. Пусть система и ошибочна, она способна научить нас, что нравственные различия возникают, в значительной степени, из склонности свойств и характеров к поддержанию общественного интереса, и что именно наша забота об этом интересе заставляет нас одобрять или не одобрять их. Между тем, столь обширное беспокойство об этом интересе происходит только из симпатии; и, следовательно, именно этот принцип, выводит нас настолько за пределы самих себя, что порождает в нас такое же удовольствие или тревогу от чужих характеров, полезных или пагубных для общества, как если бы эти характеры были склонны к обеспечению выгоды или вреда нам самим."

Помимо всех частей Трактата посвященных добродетелям в целом, стоит обратить внимание на описание Юмом конкретного случая, Иакова Второго (абзац 51), который весь построен вокруг добродетелей.

Касательно же политических взглядов, и участия граждан в самоуправлении, у Юма есть целый ворох текстов на этот счет включая буквально "Идею идеальной республики [commonwealth]" (1752), в которой дается очень подробный рецепт, предполагающий широкое и многоступенчатое участие глав домохозяйств в политике. Помимо него, во многих текстах Юм размышляет о британском политическом устройстве и сравнивает его как с современными, так и с древними конституциями. Тема выборного представительства и его важности возникает там постоянно, также как и тема публичного внимания и критики того, что творят магистраты. В целом политическая картина Юма вертится вокруг возможностей потенциальных злоупотреблений и механизмов их купирования посредством сдержек и противовесов, вовлекающих в политику многих граждан. В пику этому можно привести разве что эссе "О гражданской свободе", в котором Юм отмечает, чисто эмпирически, что не так все плохо с европейскими абсолютными монархиями.

BY YALDABOGOV 🦬🐃🐂🐄