— Это что такое? Кто там с мухоморами перебрал, — Олаф был в плохом настроении.
— Это русские. Из-под Нойбурга. Требуют жены для своего конунга Ярицлейва.
— Аааа, Ингермунландию, в смысле, Ингигерду хочет, что ли?
— Да, мой конунг, её и хотят.
— Выдать её туда, что ли. Так, стоямба, а что делать с этим тряхнутым викингом Олафом?
— А может просто грохнем толстяка Олафа, а? Шведы мы или где!?
— Но, но! Нам не хватало ещё войны с этими упоротыми норвежцами!
— А с русскими, а, с русскими нам точно надо воевать? Они пару раз нам Сигтуну пожгли.
— Дааа, — протянул конунг, воспоминания были стремными. Правда столицу вроде бы пожгли фины всякие, которых потом новгородцы же и ограбили. Но приятного в любом случае было мало.
— Значит так, — встрепенулся Олаф, — значит так, русским отдаём мою дочь, норвегам говорим, чтобы приезжали сюда через пару месяцев якобы для свадьбы с моей дочерью.
— А нас не того, — встрепенулись некоторые ярлы на тинге.
— Не, не, всё норм. У них там в каждой дыре свой диалект. Они ещё друг друга за язык убивают. Так что мы им просто скажем, что писали им на хрендрюксмоле. А они, оказывается, на другом пишут, вот и непонятка вышла, но ежели чего — у меня есть дочка Астрид, вот пусть её и забирает.
— Конунг, отличный план! Точный, как швейцарские часы!
— Как что?, — Олаф напрягся, так как не любил странных слов. Его и так донимали римские священники, которые несли какой-то бред про триединых богов, что после убийства, тем более героического и подлого отравления врага, ты в итоге не герой, а грешник. Странные люди. Ещё у них какие-то евреи были, у которых они свою веру своровали, но зачем-то улучшили. Олаф этого не понимал. Зачем воровать то, что придется переделывать? Надо сразу же воровать хорошее.
— Да не парься, Олаф, это страна такая, ну там, где Альпы, сыры, коровы, горные гномы...
— Давайте просто нажремся, — предложил Олаф. — За то, что конунг Ярицлейв не сожжет мой замок! Мазлтоф! На здоровье!
— Это что такое? Кто там с мухоморами перебрал, — Олаф был в плохом настроении.
— Это русские. Из-под Нойбурга. Требуют жены для своего конунга Ярицлейва.
— Аааа, Ингермунландию, в смысле, Ингигерду хочет, что ли?
— Да, мой конунг, её и хотят.
— Выдать её туда, что ли. Так, стоямба, а что делать с этим тряхнутым викингом Олафом?
— А может просто грохнем толстяка Олафа, а? Шведы мы или где!?
— Но, но! Нам не хватало ещё войны с этими упоротыми норвежцами!
— А с русскими, а, с русскими нам точно надо воевать? Они пару раз нам Сигтуну пожгли.
— Дааа, — протянул конунг, воспоминания были стремными. Правда столицу вроде бы пожгли фины всякие, которых потом новгородцы же и ограбили. Но приятного в любом случае было мало.
— Значит так, — встрепенулся Олаф, — значит так, русским отдаём мою дочь, норвегам говорим, чтобы приезжали сюда через пару месяцев якобы для свадьбы с моей дочерью.
— А нас не того, — встрепенулись некоторые ярлы на тинге.
— Не, не, всё норм. У них там в каждой дыре свой диалект. Они ещё друг друга за язык убивают. Так что мы им просто скажем, что писали им на хрендрюксмоле. А они, оказывается, на другом пишут, вот и непонятка вышла, но ежели чего — у меня есть дочка Астрид, вот пусть её и забирает.
— Конунг, отличный план! Точный, как швейцарские часы!
— Как что?, — Олаф напрягся, так как не любил странных слов. Его и так донимали римские священники, которые несли какой-то бред про триединых богов, что после убийства, тем более героического и подлого отравления врага, ты в итоге не герой, а грешник. Странные люди. Ещё у них какие-то евреи были, у которых они свою веру своровали, но зачем-то улучшили. Олаф этого не понимал. Зачем воровать то, что придется переделывать? Надо сразу же воровать хорошее.
— Да не парься, Олаф, это страна такая, ну там, где Альпы, сыры, коровы, горные гномы...
— Давайте просто нажремся, — предложил Олаф. — За то, что конунг Ярицлейв не сожжет мой замок! Мазлтоф! На здоровье!
#юмор
BY Геноцид и декабристы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from us
