Возможно, это связано с развитием информационных технологий и повышением уровня общественной осведомленности? Люди стали критичны к восприятию информации и политических сигналов?
Они стали критичны к той информации, которая не соответствует их установкам. Они стали обладателями инструментов, но пользоваться ими в широком массовом значении могут только создатели. Обычные люди ими не являются, потому что не находятся на высоких позициях. Я, как автор этого текста, тоже им не являюсь, но очень пытаюсь подняться на несколько уровней выше.
Да, это приводит к тому, что традиционные механизмы легитимации власти теряют свою эффективность в демократических странах: власть там лишь фикция, которую разрушают общественные настроения по эмоционально-наболевшему выплеску, а политическая система в целом становится менее стабильной и непредсказуемой.
Но в то же время, власть быстро учиться на ошибках и запросто купирует конфликт. Интересный дар и проклятие политических режимов, где есть много демократических процессов. Это двойственность и неопределенность будет нас преследовать еще долгое время во всех политических системах, но особенно это будет проявляться в разного рода демократиях, даже самых имитационных.
Институты прозрачны и предсказуемы, чтобы стимулировать конструктивное поведение и предотвращать злоупотребления, но если они становятся лишь формальностью во власти имущих, то это со временем действия политических акторов становятся также прозрачным и предсказуемым. Вопрос в другом: как скоро это становится достоянием общественности?
Работающие институты декодируют действия политических акторов, делая их понятными для широкой публики. Формальные процедуры и ритуалы используются для создания видимости легитимности и справедливости, но мы знаем, что в это время реальные решения принимаются за кулисами, руководствуясь личными интересами и скрытыми договоренностями.
Поэтому я задаюсь вопросами, а так ли было это всегда? Толькой сейчас институты превращаются в инструмент манипуляции, позволяющий скрывать истинные цели и намерения или всегда были такими?
Боюсь, что так было всегда.
Небольшая история под конец. Вспомнил, как однажды один студент бакалавра меня попросил рассказать про магистерское направление моего политфака, которое я закончил. В целом разговор был скучным и не совсем интересным. Я хотел дать целую картину обучения и карьеры, а студента интересовали всякие формальности, не относящийся к развитию самой гуманитарной карьеры, были просто вопросы про учебу, да еще только про формальную часть.
Он не смог ответить на вопрос: "зачем тебе это надо?". Зато в завершении разговора на вопрос: "ты хочешь вступить в политическое объединение, думая, что просто пройдешь через какие-то формальные институты?", он мне ответил:
Я не вступлю в формальное объединение, пока не разберусь в его неформальных связях.
Его 4 года бакалаврского политфака МГУ ему что-то дали. Он понял, что дело сложнее, чем кажется. Вот зачем только для этого магистерский диплом моего университета? Этот вопрос останется без ответа.
И все-таки мой собеседник дал нам важный ответ под конец поста:
Институты — это инструмент, который может выпасть из рук создателя или обладателя. Но пользоваться ими в должной мере, знать их, совершенствовать может только его создатель/обладатель. Создатель и обладатель — это одно лицо, или, по крайней мере, создатель будет уже не силах продолжать свое делово время прихода нового обладателя.
Возможно, это связано с развитием информационных технологий и повышением уровня общественной осведомленности? Люди стали критичны к восприятию информации и политических сигналов?
Они стали критичны к той информации, которая не соответствует их установкам. Они стали обладателями инструментов, но пользоваться ими в широком массовом значении могут только создатели. Обычные люди ими не являются, потому что не находятся на высоких позициях. Я, как автор этого текста, тоже им не являюсь, но очень пытаюсь подняться на несколько уровней выше.
Да, это приводит к тому, что традиционные механизмы легитимации власти теряют свою эффективность в демократических странах: власть там лишь фикция, которую разрушают общественные настроения по эмоционально-наболевшему выплеску, а политическая система в целом становится менее стабильной и непредсказуемой.
Но в то же время, власть быстро учиться на ошибках и запросто купирует конфликт. Интересный дар и проклятие политических режимов, где есть много демократических процессов. Это двойственность и неопределенность будет нас преследовать еще долгое время во всех политических системах, но особенно это будет проявляться в разного рода демократиях, даже самых имитационных.
Институты прозрачны и предсказуемы, чтобы стимулировать конструктивное поведение и предотвращать злоупотребления, но если они становятся лишь формальностью во власти имущих, то это со временем действия политических акторов становятся также прозрачным и предсказуемым. Вопрос в другом: как скоро это становится достоянием общественности?
Работающие институты декодируют действия политических акторов, делая их понятными для широкой публики. Формальные процедуры и ритуалы используются для создания видимости легитимности и справедливости, но мы знаем, что в это время реальные решения принимаются за кулисами, руководствуясь личными интересами и скрытыми договоренностями.
Поэтому я задаюсь вопросами, а так ли было это всегда? Толькой сейчас институты превращаются в инструмент манипуляции, позволяющий скрывать истинные цели и намерения или всегда были такими?
Боюсь, что так было всегда.
Небольшая история под конец. Вспомнил, как однажды один студент бакалавра меня попросил рассказать про магистерское направление моего политфака, которое я закончил. В целом разговор был скучным и не совсем интересным. Я хотел дать целую картину обучения и карьеры, а студента интересовали всякие формальности, не относящийся к развитию самой гуманитарной карьеры, были просто вопросы про учебу, да еще только про формальную часть.
Он не смог ответить на вопрос: "зачем тебе это надо?". Зато в завершении разговора на вопрос: "ты хочешь вступить в политическое объединение, думая, что просто пройдешь через какие-то формальные институты?", он мне ответил:
Я не вступлю в формальное объединение, пока не разберусь в его неформальных связях.
Его 4 года бакалаврского политфака МГУ ему что-то дали. Он понял, что дело сложнее, чем кажется. Вот зачем только для этого магистерский диплом моего университета? Этот вопрос останется без ответа.
И все-таки мой собеседник дал нам важный ответ под конец поста:
Институты — это инструмент, который может выпасть из рук создателя или обладателя. Но пользоваться ими в должной мере, знать их, совершенствовать может только его создатель/обладатель. Создатель и обладатель — это одно лицо, или, по крайней мере, создатель будет уже не силах продолжать свое делово время прихода нового обладателя.
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender.
from us
