Тетрадь Энеля

Опыта Французской революции, кажется, было достаточно, чтобы наши российские рационалисты-устроители «народного счастья» научились на нём. Но нет! — в России всё совершилось в ещё худшем виде и несравнимых масштабах. Многие жестокие ухватки Французской революции были ученически повторены на теле России коммунистами-ленинцами, интернационал-социалистами — только их организованность и систематичность были много выше якобинских.

Термидора у нас не было, но Вандея — к нашей духовной гордости — была и у нас, и даже не одна. Это большие крестьянские восстания — Тамбовское 1920-21, Западно-Сибирское 1921. Известен такой эпизод: толпы крестьян в лаптях, с дубинами и вилами, пошли на Тамбов под колокольный звон окрестных сёл — и посечены пулемётами. Тамбовское восстание продержалось 11 месяцев, хотя коммунисты давили его броневиками, бронепоездами, самолётами, брали в заложники семьи повстанцев и уже готовили к применению отравляющие газы. И ещё было у нас — непримиримое сопротивление большевизму казаков уральских, донских, кубанских, терских, залитое огромной кровью, геноцидом.

И вот, открывая сегодня памятник вашей героической Вандее, — я испытываю двоение взгляда: я мысленно вижу и те памятники, которые когда-нибудь поднимутся в России — как знаки нашего русского сопротивления накату зверского коммунизма.

Мы все с вами пережили XX — насквозь террористический — век, содрогающее увенчание того Прогресса, о котором столько мечталось в XVIII. И, я думаю, теперь — всё больше французов, со всё большим пониманием и гордостью будут вспоминать и оценят самоотверженное вандейское сопротивление.

@enelsnotebook

www.group-telegram.com/us/enelsnotebook.com/40

549 viewsDec 12, 2024 at 08:06

Опыта Французской революции, кажется, было достаточно, чтобы наши российские рационалисты-устроители «народного счастья» научились на нём. Но нет! — в России всё совершилось в ещё худшем виде и несравнимых масштабах. Многие жестокие ухватки Французской революции были ученически повторены на теле России коммунистами-ленинцами, интернационал-социалистами — только их организованность и систематичность были много выше якобинских.

Термидора у нас не было, но Вандея — к нашей духовной гордости — была и у нас, и даже не одна. Это большие крестьянские восстания — Тамбовское 1920-21, Западно-Сибирское 1921. Известен такой эпизод: толпы крестьян в лаптях, с дубинами и вилами, пошли на Тамбов под колокольный звон окрестных сёл — и посечены пулемётами. Тамбовское восстание продержалось 11 месяцев, хотя коммунисты давили его броневиками, бронепоездами, самолётами, брали в заложники семьи повстанцев и уже готовили к применению отравляющие газы. И ещё было у нас — непримиримое сопротивление большевизму казаков уральских, донских, кубанских, терских, залитое огромной кровью, геноцидом.

И вот, открывая сегодня памятник вашей героической Вандее, — я испытываю двоение взгляда: я мысленно вижу и те памятники, которые когда-нибудь поднимутся в России — как знаки нашего русского сопротивления накату зверского коммунизма.

Мы все с вами пережили XX — насквозь террористический — век, содрогающее увенчание того Прогресса, о котором столько мечталось в XVIII. И, я думаю, теперь — всё больше французов, со всё большим пониманием и гордостью будут вспоминать и оценят самоотверженное вандейское сопротивление.

@enelsnotebook

BY Тетрадь Энеля