💡Друзья! В одном из последних номеров "Алатырских вестей" был опубликован любопытный материал.
В нем начальник Староайбесинского территориального отдела Василий Казанцев рассказывает о личном опыте участия в поисковых работах по поднятию останков бойцов, погибших в годы Великой Отечественной войны.
🔎Василий Петрович участвовал в них вместе с поисковым отрядом «Зов» мордовского республиканского поискового объединения «Поиск». После этого поисковики из Мордовии побывали в Алатырском округе и рассказали нашим школьникам о своей деятельности - важной и нужной обществу.
💡Друзья! В одном из последних номеров "Алатырских вестей" был опубликован любопытный материал.
В нем начальник Староайбесинского территориального отдела Василий Казанцев рассказывает о личном опыте участия в поисковых работах по поднятию останков бойцов, погибших в годы Великой Отечественной войны.
🔎Василий Петрович участвовал в них вместе с поисковым отрядом «Зов» мордовского республиканского поискового объединения «Поиск». После этого поисковики из Мордовии побывали в Алатырском округе и рассказали нашим школьникам о своей деятельности - важной и нужной обществу.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from es
