💌 Меня зовут Егор Хвостов, выпускник политфила. Я также выпускник курса Игоря Мухина в Московской школе фотографии и мультимедиа им. Родченко. Сейчас я работаю над фотозином, цель которого — сохранить память об этом месте, городе и времени. Я снимаю «Рюмочную» в её финальный сезон — честно, без глянца. Это будет зин о пространстве, которое стало особенным для многих, о времени и людях.
За 11 лет существования «Рюмочная» превратилась из простого бара в живое культурное пространство. Здесь звучит настоящий рок, проходят выставки и камерные концерты, собираются те, кому небезразлична жизнь вокруг. Но совсем скоро этого места не станет — оно исчезнет с карты города.
Чтобы издать фотозин, мне необходимо собрать 100 000 рублей — на постобработку, вёрстку и печать. Тираж будет небольшим — не более 50 экземпляров. Все, кто поддержит проект суммой от 3500 рублей, получат подписанный, номерной экземпляр одними из первых.
💌 Меня зовут Егор Хвостов, выпускник политфила. Я также выпускник курса Игоря Мухина в Московской школе фотографии и мультимедиа им. Родченко. Сейчас я работаю над фотозином, цель которого — сохранить память об этом месте, городе и времени. Я снимаю «Рюмочную» в её финальный сезон — честно, без глянца. Это будет зин о пространстве, которое стало особенным для многих, о времени и людях.
За 11 лет существования «Рюмочная» превратилась из простого бара в живое культурное пространство. Здесь звучит настоящий рок, проходят выставки и камерные концерты, собираются те, кому небезразлична жизнь вокруг. Но совсем скоро этого места не станет — оно исчезнет с карты города.
Чтобы издать фотозин, мне необходимо собрать 100 000 рублей — на постобработку, вёрстку и печать. Тираж будет небольшим — не более 50 экземпляров. Все, кто поддержит проект суммой от 3500 рублей, получат подписанный, номерной экземпляр одними из первых.
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from es
