Кремлёвский безБашенник

Forwarded from Юрий Долгорукий

Коллеги из канала “Наивная политология” публикуют крик души, в котором чувствуется безмерная усталость от топорной работы тех, кто в современной России пытается выдавать себя за пропагандистов - и я отлично их понимаю. Хочу добавить лишь несколько мыслей.

Верно замечено, что “в современном мире пропаганда превратилась в индустрию, которая способна отчитываться перед "акционерами" о проделанных успехах”. Тон этому задал западный мир. Американская модель бытия получила всемирную популярность благодаря работе голливудской “фабрики грез”, а также десятков тысяч маркетологов, активно осваивающих схему “продавать не товар, а образ жизни”. В Штатах идеологией занималось уже не только государство, в помощь ему были приданы усилия корпораций, заинтересованных в реализации продукта. А коммерческий сектор от государственного отличает то, что он не склонен тратить деньги в никуда, и проводит тщательные исследования аудитории, делит ее на сегменты, ищет подходы к каждому, чтобы бить точно в цель, реализовывать максимум продукции и иметь минимум издержек. Такая “маркетинговая пропаганда”, действительно, очень подходит постиндустриальноу обществу, заточенному на потребительство, потому что это рынок для реализации идей. И американские think tanks представляют собой гибридные организации, которые работают как по “госзаказу”, так и по коммерческому, часто объединяя разные задачи в одну. Западная модель пропаганды видит идеологию как продукт, который нужно грамотно продать.

Совсем другая пропаганда в восточной модели, которая отличается консервативностью, монолитностью общества и патерналистским образом государства. Самый яркий пример - “центры перевоспитания” в китайском Синьцзяне. “После двух утренних часов (...) учительница дала указание приступить к ежедневному письменному заданию. «Теперь наш урок закончен, вам осталось выполнить обычное упражнение: написать семь страниц размышлений о нашем сегодняшнем занятии», – объявила учительница. (... )На работу им дали час. Учащиеся равнодушно начали изливать на бумагу слова, единственным назначением которых было польстить учительнице и руководителям страны. Майсем подглядела в тетради других учащихся: «Я люблю свое правительство… Я люблю свою страну… Я люблю свою великолепную учительницу… Я плохой человек, который совершал ошибки». Это не роман-антиутопия, а воспоминания одной из интернированных в такой центр уйгурки, которые приводит журналист Джеффри Кейн в книге “Государство строгого режима”. Уйгуры в Китае считаются потенциальными террористами, поэтому методы их идеологической обработки там суровы. Разумеется, для ханьцев все обстоит куда мягче, но сама идея “великого китайского файервола” основана на ограничении доступа к разнообразию информации и насаждению довольно конкретных идеологических тезисов. А в государствах Ближнего Востока и мусульманской Азии аналогичные процессы идут с опорой на ислам, который сам по себе является религией регламента. Восточная модель пропаганды видит идеологию как программное обеспечение, которое надо механически загрузить в общественное сознание.

Ну а Россия в этом смысле, как обычно, идет по своему особому пути. Общество демонстрирует черты постиндустриального, с многополярностью точек зрения и сегментацией на группы, но идеологически “причесать” всех хочется на один манер и одним взмахом расчески. А в роли think tanks выступают организации, специально созданные под реализацию того или иного “идеологического проекта”, у которого обычно есть куратор в административном секторе. Срок их жизни прямо пропорционален сроку нахождения куратора в должности. Потом история повторяется. В итоге перед глазами граждан периодически сменяются разные идеологические картинки, которые подают с навязчивостью, заменяющей в российской пропагандистской модели традиционное восточное принуждение. Хорошо это или плохо зависит от того, с какой точки зрения посмотреть. Мы бы конечно, хотели, чтобы нас обрабатывали нежно и незаметно, как в постиндустриальном обществе. С другой стороны, по сравнению с уйгурами мы все-таки в гораздо более выгодном положении.

Ваш Юрий Долгорукий

Telegram

Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Наивная Политология

Пропаганда как самоцель

В современном мире огромные средства тратятся на пропаганду. Будь то "повесточка" в западных странах, особая форма коммунизма в Китае, шиитский исламизм…

👍27🤮12😁1

www.group-telegram.com/fr/kremlebezBashennik.com/41859

5.05K viewsApr 25 at 09:00

Коллеги из канала “Наивная политология” публикуют крик души, в котором чувствуется безмерная усталость от топорной работы тех, кто в современной России пытается выдавать себя за пропагандистов - и я отлично их понимаю. Хочу добавить лишь несколько мыслей.

Верно замечено, что “в современном мире пропаганда превратилась в индустрию, которая способна отчитываться перед "акционерами" о проделанных успехах”. Тон этому задал западный мир. Американская модель бытия получила всемирную популярность благодаря работе голливудской “фабрики грез”, а также десятков тысяч маркетологов, активно осваивающих схему “продавать не товар, а образ жизни”. В Штатах идеологией занималось уже не только государство, в помощь ему были приданы усилия корпораций, заинтересованных в реализации продукта. А коммерческий сектор от государственного отличает то, что он не склонен тратить деньги в никуда, и проводит тщательные исследования аудитории, делит ее на сегменты, ищет подходы к каждому, чтобы бить точно в цель, реализовывать максимум продукции и иметь минимум издержек. Такая “маркетинговая пропаганда”, действительно, очень подходит постиндустриальноу обществу, заточенному на потребительство, потому что это рынок для реализации идей. И американские think tanks представляют собой гибридные организации, которые работают как по “госзаказу”, так и по коммерческому, часто объединяя разные задачи в одну. Западная модель пропаганды видит идеологию как продукт, который нужно грамотно продать.

Совсем другая пропаганда в восточной модели, которая отличается консервативностью, монолитностью общества и патерналистским образом государства. Самый яркий пример - “центры перевоспитания” в китайском Синьцзяне. “После двух утренних часов (...) учительница дала указание приступить к ежедневному письменному заданию. «Теперь наш урок закончен, вам осталось выполнить обычное упражнение: написать семь страниц размышлений о нашем сегодняшнем занятии», – объявила учительница. (... )На работу им дали час. Учащиеся равнодушно начали изливать на бумагу слова, единственным назначением которых было польстить учительнице и руководителям страны. Майсем подглядела в тетради других учащихся: «Я люблю свое правительство… Я люблю свою страну… Я люблю свою великолепную учительницу… Я плохой человек, который совершал ошибки». Это не роман-антиутопия, а воспоминания одной из интернированных в такой центр уйгурки, которые приводит журналист Джеффри Кейн в книге “Государство строгого режима”. Уйгуры в Китае считаются потенциальными террористами, поэтому методы их идеологической обработки там суровы. Разумеется, для ханьцев все обстоит куда мягче, но сама идея “великого китайского файервола” основана на ограничении доступа к разнообразию информации и насаждению довольно конкретных идеологических тезисов. А в государствах Ближнего Востока и мусульманской Азии аналогичные процессы идут с опорой на ислам, который сам по себе является религией регламента. Восточная модель пропаганды видит идеологию как программное обеспечение, которое надо механически загрузить в общественное сознание.

Ну а Россия в этом смысле, как обычно, идет по своему особому пути. Общество демонстрирует черты постиндустриального, с многополярностью точек зрения и сегментацией на группы, но идеологически “причесать” всех хочется на один манер и одним взмахом расчески. А в роли think tanks выступают организации, специально созданные под реализацию того или иного “идеологического проекта”, у которого обычно есть куратор в административном секторе. Срок их жизни прямо пропорционален сроку нахождения куратора в должности. Потом история повторяется. В итоге перед глазами граждан периодически сменяются разные идеологические картинки, которые подают с навязчивостью, заменяющей в российской пропагандистской модели традиционное восточное принуждение. Хорошо это или плохо зависит от того, с какой точки зрения посмотреть. Мы бы конечно, хотели, чтобы нас обрабатывали нежно и незаметно, как в постиндустриальном обществе. С другой стороны, по сравнению с уйгурами мы все-таки в гораздо более выгодном положении.

Ваш Юрий Долгорукий

BY Кремлёвский безБашенник