Фаиля Алсынова приговорили к четырем годам колонии
Росфинмониторинг внес активиста в список экстремистов.
Алсынов — один из самых известных общественных деятелей Башкортостана, он активно участвовал в протестах против разработки шихана Куштау Башкирской содовой компанией. Уголовное дело на него завели в августе 2023 года. По версии следствия, на сходе граждан против золотодобычи в регионе он, говоря по-башкирски, негативно высказался против работы мигрантов на шахтах и «унизил их человеческое достоинство».
Активист сказал, что «армяне уедут на свою родину, „кара халык“ — к себе, русские — в свою Рязань, татары — в свой Татарстан», а «мы не сможем переселиться, у нас нет другого дома». Ряд местных активистов настаивают, что слова Алсынова перевели неправильно: словосочетание «кара халык» переводится буквально как «черный народ», в современных тюркских языках оно обычно имеет значение «простой народ».
Фаиля Алсынова приговорили к четырем годам колонии
Росфинмониторинг внес активиста в список экстремистов.
Алсынов — один из самых известных общественных деятелей Башкортостана, он активно участвовал в протестах против разработки шихана Куштау Башкирской содовой компанией. Уголовное дело на него завели в августе 2023 года. По версии следствия, на сходе граждан против золотодобычи в регионе он, говоря по-башкирски, негативно высказался против работы мигрантов на шахтах и «унизил их человеческое достоинство».
Активист сказал, что «армяне уедут на свою родину, „кара халык“ — к себе, русские — в свою Рязань, татары — в свой Татарстан», а «мы не сможем переселиться, у нас нет другого дома». Ряд местных активистов настаивают, что слова Алсынова перевели неправильно: словосочетание «кара халык» переводится буквально как «черный народ», в современных тюркских языках оно обычно имеет значение «простой народ».
BY Василина Орлова: Записки антрополога
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety.
from fr
