Занялся тут "экзистенциальной угрозой" как термином вообще и системообразующим мемом западной политики последних лет "Россия – экзистенциальный враг".
1⃣Термин введен философом Бостромом 25 лет назад в статье "Экзистенциальные риски: анализ сценариев человеческого вымирания". "По Бострому" - это набор рисков, реализация которых может либо уничтожить человечество, либо необратимо ограничить его потенциал. Глобальные катастрофы: ядерная война, столкновение с астероидом, катастрофические изменения климата, неконтролируемое развитие ИИ. В схожей логике двигались США после 11 сентября. Да – террор был "угрозой образу жизни", но словосочетание "экзистенциальная угроза" применялось узко и редко – по поводу наличия у террористов оружия массового поражения. В Холодную же войну терминология была иной: "смертельная угроза", "тотальная угроза", "угроза выживанию".
2⃣За последние 10-15 лет - кардинальный сдвиг. Из инструмента, призванного объединить человечество перед лицом общих угроз, он превратился в элемент геополитической риторики, направленной на создание образа врага. "Угроз" у человечества много – и ковид, и глобальное потепление, и иранская ядерная программа, но после пандемии 3/4 упоминаний слова "экзистенциальная угроза" связаны с Россией.
3⃣Одна из причин высокой эффективности риторики "экзистенциальной угрозы" - способность задействовать базовые психологические механизмы. В общественном дискурсе появляется угроза выживанию и активируется древний биологический рефлекс "бей или беги". Это мобилизует не только индивидуальное внимание, но и формирует коллективные паттерны поведения: сплочение вокруг лидера, подавление инакомыслия, рост терпимости к ограничению свобод.
4⃣Отдельный фактор – цифровая трансформация. В условиях рассеянного внимания и избытка информации использование "продающего страх" понятия становится просто необходимым. Обычные политические нарративы тупо не могут пробиться через информационный шум. "Сущностный" характер угрозы активирует инстинкты выживания, заставляя мозг перераспределять внимание в пользу потенциально жизненно важной информации.
5⃣Риторика "угрозы выживанию" прекрасно вписывается в логику цифровой экономики внимания. Видеоролики, мемы, твиты, короткие заявления, апеллирующие к экзистенциальному страху, имеют высокий охват и вовлеченность. Это превращает политическую риторику в вирусный контент, подчинённый законам информрынка, а не рациональной аргументации. Россия изображается как "медведь за дверью", "черная дыра", "радиоактивная угроза" — образы, провоцирующие тревогу и чувство неминуемой опасности. Но, чтобы "держать планку" общественного напряжения на должном уровне, неизбежно приходится поднимать уровень риторики. Так "угроза безопасности" в 2022 стала "угрозой ценностям" в 2023 и наконец превратилась в "угрозу неизбежного нападения" в 2024-2025.
6⃣Дальше – больше. Враг абстрактный – "медведь за дверью" - неизбежно должен обрести плоть. Карикатура карикатурой, но пугать нужно чем-то "вещественным". Так появляется "враг конкретный" - русский человек, который получает визу, покупает недвижимость, позволяет себе пользоваться национальными СМИ за пределами своих границ и так далее. Кая Каллас: "Мы не можем игнорировать тот факт, что граждане России живут в наших странах. Это создает экзистенциальные риски для наших демократий".
7⃣Есть побочный эффект. Слишком часто применяемая формула обесценивается. "Экзистенциальная угроза" — это уже не категория страха. Это жанр, в котором рассказывают новости, делают рекламу и оформляют тревожность. Угроза стала риторическим приемом, все более и более затирающимся. А значит — перестала быть шоком. Нечто подобное произошло со "штаммами ковида", которые перестали пугать в какой-то момент.
Если продолжать "продавать" российскую военную угрозу как экзистенциальную – надо радикально взвинтить ставки. Сделать в практическом поле что-то ужасающее, буквально "взорвать ядерную бомбу" хорошо бы не в прямом смысле. Или приступить к предпродажной подготовке и выводу на рынок новой "экзистенциальной угрозы". Китай, Трамп – выбор в принципе есть.
Занялся тут "экзистенциальной угрозой" как термином вообще и системообразующим мемом западной политики последних лет "Россия – экзистенциальный враг".
1⃣Термин введен философом Бостромом 25 лет назад в статье "Экзистенциальные риски: анализ сценариев человеческого вымирания". "По Бострому" - это набор рисков, реализация которых может либо уничтожить человечество, либо необратимо ограничить его потенциал. Глобальные катастрофы: ядерная война, столкновение с астероидом, катастрофические изменения климата, неконтролируемое развитие ИИ. В схожей логике двигались США после 11 сентября. Да – террор был "угрозой образу жизни", но словосочетание "экзистенциальная угроза" применялось узко и редко – по поводу наличия у террористов оружия массового поражения. В Холодную же войну терминология была иной: "смертельная угроза", "тотальная угроза", "угроза выживанию".
2⃣За последние 10-15 лет - кардинальный сдвиг. Из инструмента, призванного объединить человечество перед лицом общих угроз, он превратился в элемент геополитической риторики, направленной на создание образа врага. "Угроз" у человечества много – и ковид, и глобальное потепление, и иранская ядерная программа, но после пандемии 3/4 упоминаний слова "экзистенциальная угроза" связаны с Россией.
3⃣Одна из причин высокой эффективности риторики "экзистенциальной угрозы" - способность задействовать базовые психологические механизмы. В общественном дискурсе появляется угроза выживанию и активируется древний биологический рефлекс "бей или беги". Это мобилизует не только индивидуальное внимание, но и формирует коллективные паттерны поведения: сплочение вокруг лидера, подавление инакомыслия, рост терпимости к ограничению свобод.
4⃣Отдельный фактор – цифровая трансформация. В условиях рассеянного внимания и избытка информации использование "продающего страх" понятия становится просто необходимым. Обычные политические нарративы тупо не могут пробиться через информационный шум. "Сущностный" характер угрозы активирует инстинкты выживания, заставляя мозг перераспределять внимание в пользу потенциально жизненно важной информации.
5⃣Риторика "угрозы выживанию" прекрасно вписывается в логику цифровой экономики внимания. Видеоролики, мемы, твиты, короткие заявления, апеллирующие к экзистенциальному страху, имеют высокий охват и вовлеченность. Это превращает политическую риторику в вирусный контент, подчинённый законам информрынка, а не рациональной аргументации. Россия изображается как "медведь за дверью", "черная дыра", "радиоактивная угроза" — образы, провоцирующие тревогу и чувство неминуемой опасности. Но, чтобы "держать планку" общественного напряжения на должном уровне, неизбежно приходится поднимать уровень риторики. Так "угроза безопасности" в 2022 стала "угрозой ценностям" в 2023 и наконец превратилась в "угрозу неизбежного нападения" в 2024-2025.
6⃣Дальше – больше. Враг абстрактный – "медведь за дверью" - неизбежно должен обрести плоть. Карикатура карикатурой, но пугать нужно чем-то "вещественным". Так появляется "враг конкретный" - русский человек, который получает визу, покупает недвижимость, позволяет себе пользоваться национальными СМИ за пределами своих границ и так далее. Кая Каллас: "Мы не можем игнорировать тот факт, что граждане России живут в наших странах. Это создает экзистенциальные риски для наших демократий".
7⃣Есть побочный эффект. Слишком часто применяемая формула обесценивается. "Экзистенциальная угроза" — это уже не категория страха. Это жанр, в котором рассказывают новости, делают рекламу и оформляют тревожность. Угроза стала риторическим приемом, все более и более затирающимся. А значит — перестала быть шоком. Нечто подобное произошло со "штаммами ковида", которые перестали пугать в какой-то момент.
Если продолжать "продавать" российскую военную угрозу как экзистенциальную – надо радикально взвинтить ставки. Сделать в практическом поле что-то ужасающее, буквально "взорвать ядерную бомбу" хорошо бы не в прямом смысле. Или приступить к предпродажной подготовке и выводу на рынок новой "экзистенциальной угрозы". Китай, Трамп – выбор в принципе есть.
BY Глебсмит
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels."
from us
