Дом архитектора

Мы реанимируем дом Александра Брюллова под надзором Спецреставрации — наследницы научно-исследовательского института, основанного в конце 70-х. Мария Шапченко руководит в бюро архитектурной мастерской АРМ2 и отвечает за проект реставрации особняка. Она регулярно выезжает на стройку и проверяет, насколько внимательно мы восстанавливаем дом великого петербургского зодчего.

В портфолио выпускницы кафедры реставрации СПбГАСУ объекты разного масштаба и смысла. От приспособления комплекса кирпичных казарм на Обводном канале под учебные корпуса до реставрации в подмосковных деревнях церквей, переделанных под тракторные цеха и другие социалистические нужды, а позже заброшенных. Мария занималась Канатным цехом, Особняком Веге и Домом Радио.

«Дом Брюллова был несколько раз перестроен и потому крайне интересен для реставратора. Строительные этапы памятников всегда вызывают дискуссии: какой период их жизни более ценный, как сложился облик объекта, какие элементы возвращать. И главный вопрос: как все это модифицировать для дальнейшего использования», — рассказывает Мария. В данном случае речь идет о создании общественного пространства Брюллофт, нового якоря культурной и светской жизни Васильевского острова.

Особняк на Кадетской линии застал и конец 18 века, когда на фундаменте 1730-х годов купец Грехов в 1785–1786 гг. построил трехэтажный каменный дом в стиле строгого классицизма, и перестройку в 1845 году, когда новый хозяин Александр Брюллов переосмыслил главное здание и пристроил к нему флигель с квартирой на 20 комнат и кабинетом. Но особняк практически не затронул советский период. Каким он сложился два века назад, таким мы и видим его сейчас.

«На таких объектах реставратору приходится принимать непростые решения, например, о демонтаже изношенных конструкций. Хочется, чтобы до тебя здание пережило советский капремонт, ты посетуешь на утрату исторических элементов и будешь работать с чем есть», — делится впечатлениями Мария. Она считает, что многослойность здания: разные формы крыш, эклектичные фасады, неоренессансные интерьеры — превращают Дом Брюллова в уникальный реставрационный кейс. Проект сфокусирован на архитектурных деталях и реставрационных методиках.

Брюллов как архитектор имперской столицы и архитектор своего дома — две разные сущности. Количество каретников на первом этаже показалось владельцу избыточным, и он заложил широкие арочные проемы для парковки экипажей кирпичами. Так же были заужены арки комнат второго этажа — возможно, для сохранения тепла. Парадная мраморная лестница довольно узкая и крутая. Размеры помещений и высота потолка не могут сравниться с пространственными объемами залов, которые проектировал Брюллов для города в Зимнем и Мраморном дворцах, Михайловском театре, Штабе Гвардейского корпуса и пр.

Камерность и практицизм сквозят во многих элементах особняка, но не в интерьерах, вдохновленных раскопками Помпей. Собственный кабинет Брюллов оформил в помпейском и готическом стилях, а для выполнения работ пригласил мастеров, с которыми сотрудничал при строительстве Мраморного дворца. Плафон потолка в Помпейском зале также напоминает созданный архитектором в Мраморном дворце: с лепным ромбом, медальонами с амурами-путти верхом на морских зверях. У торцевых стен размещались живописные вставки с пейзажами Везувия.

«Если говорить о находках, меня очень впечатлили греховские обои за камином конца 18 века, обои с золотыми прошивками в кабинете Брюллова. Росписи на лестницах прекрасны, но, к сожалению, находятся из рук вон в плохом состоянии. Русты, заложенные проемы, переделанные перемычки, фрагменты сохранившегося при перестройке фасада — все это крайне ценно. Дом испещрен следами прошлых строительных этапов, ходить по ним крайне увлекательно. При этом заказчик попался очень увлеченный и ценит каждую находку, даже если она в ужасном состоянии и непонятно, что с ней делать. Подход БС АРТ ДЕВ в духе реставрации. Если нам что-то непонятно, мы оставляем как есть, ничего не интерпретируя».

Подписывайтесь и ныряйте в наш канал! Здесь много о креативных пространствах Петербурга.