Как востоковед я наблюдаю за Ближним Востоком много лет. То, что происходит сейчас между Ираном и Израилем — это не просто очередная эскалация. Это прямая дорога в полномасштабный глобальный конфликт. Или, точнее сказать, мы уже в нём. Просто большинство ещё не поняло.
Удары по ядерным объектам Ирана. Ответные атаки по Израилю. Вмешательство США. Хуситы запускают ракеты из Йемена. На первый взгляд — всё «как всегда». Но масштабы, скорость и готовность стран к прямому столкновению говорят о другом. Мир больше не делится на «горячие точки» и «остальной мир». Всё взаимосвязано. Всё уже вспыхнуло.
Только теперь война не выглядит, как в учебниках. Она гибридная, фрагментированная, информационно размытая. Вместо фронтов — кибератаки, санкции, удары по инфраструктуре. Вместо объявления войны — серия «локальных конфликтов», в которые втягиваются крупнейшие державы. Каждый делает вид, что это «частный случай». Но это и есть она — новая мировая. Без фанфар, но с реальными жертвами и разрушениями.
И самое страшное — общество живёт в режиме расфокусировки. Все отвлечены: кто Украиной, кто Тайванем, кто внутренней повесткой. А между тем, реальность меняется. На глазах, молча, необратимо.
Остался один вопрос: мы просто смотрим, как она разворачивается? Или осознаём, что уже внутри неё?
Как востоковед я наблюдаю за Ближним Востоком много лет. То, что происходит сейчас между Ираном и Израилем — это не просто очередная эскалация. Это прямая дорога в полномасштабный глобальный конфликт. Или, точнее сказать, мы уже в нём. Просто большинство ещё не поняло.
Удары по ядерным объектам Ирана. Ответные атаки по Израилю. Вмешательство США. Хуситы запускают ракеты из Йемена. На первый взгляд — всё «как всегда». Но масштабы, скорость и готовность стран к прямому столкновению говорят о другом. Мир больше не делится на «горячие точки» и «остальной мир». Всё взаимосвязано. Всё уже вспыхнуло.
Только теперь война не выглядит, как в учебниках. Она гибридная, фрагментированная, информационно размытая. Вместо фронтов — кибератаки, санкции, удары по инфраструктуре. Вместо объявления войны — серия «локальных конфликтов», в которые втягиваются крупнейшие державы. Каждый делает вид, что это «частный случай». Но это и есть она — новая мировая. Без фанфар, но с реальными жертвами и разрушениями.
И самое страшное — общество живёт в режиме расфокусировки. Все отвлечены: кто Украиной, кто Тайванем, кто внутренней повесткой. А между тем, реальность меняется. На глазах, молча, необратимо.
Остался один вопрос: мы просто смотрим, как она разворачивается? Или осознаём, что уже внутри неё?
BY Марат Дряев
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from hk
