Краток писательский век — вчера ты как большая личность, уважаемая наставница расхаживаешь с юным писателем Труменом Капоте, объясняя ему устройство романа и по-матерински хвалишь его на обороте дебютного романа, а сегодня ты какая-то случайная забытая тетка, известная только коллекционерам экстравагантной и загадочной литературы, которой можно подпирать дверь.
На парном фото выше — Маргарет Янг и Трумен Капоте. В 1948 году последний выпускает свой дебютный роман "Другие голоса, другие комнаты" с неординарной фотографией на обороте, что становится символом романа не меньше, чем сама книга. Рядом с его лицом на кремовом фоне стоит отзыв от Янг, гласящий, что мало кто из поколения Капоте может писать так взросло в начале своей карьеры.
Появление Янг на обороте не случайно — в сороковых она большая звезда: сборники ее поэзии получают награды, The New York Times сравнивает ее с Джойсом (куда автоматически попадала размашистая экспериментальная проза того времени), а пока что единственная не-поэтическая книга посвящена исследованию утопических общин. С грандиозными авансами и влиятельным списком друзей (Анаис Нин, Карсон Маккалерс), она берет аванс у издательства Scribner, обещая 200-страничный роман, нужна только пара месяцев для его полировки. В итоге, Янг возвращается в Scribner с полностью обновленным штатом спустя 18 лет со стопкой бумаг с половину ее роста - примерный объем можно оценить по ее знаменитой фотографии в объятии с рукописью. У рукописи было имя — Мисс Макинтош, дорогая моя.
Благосклонный к неформальным текстам послевоенный американский культурный рынок с фанфарами принял первый роман большого игрока на слуху — на стороне Янг стояли и Курт Воннегут (ее ученик), и Норман Мейлер, и критики, что по итогу конвертировалось в хорошие тиражи. Была лишь одна проблема - вряд ли кто-то дочитал 1100+ страничный роман до конца. А значит вряд ли кто-то с заразительным восторгом забесплатно рекламировал главную книгу Янг, в которой молодая девушка, оплакивая смерть своей гувернантки, едет на автобусе в родной город почившей, до самого конца общаясь с новыми людьми — без единого разрешения, без однозначного конца, но с захлебывающимся многословием демагога, чья цель — заговорить тебя, сбить фокус.
После дебютного романа Янг не решилась повторно ступать на ту же территорию, вкладываясь в биографии таких же позабытых людей былого времени — но бросала или не могла окончить их, множа страницы рукописей аж до 2500.
О Янг я узнал в году, примерно, 2016, когда начал собирать экстремальные для чтения книги - такие найти проще простого, их экстремальность часто сводится к объему и скучающей по редактору избыточности. Из всей большой коллекции самый тяжелый поиск выдался именно на нее - по всему интернету блуждали одни и те же копии в ценовом диапазоне от 200 долларов и выше, создавая впечатление подлинно нужной книги, без которой и жизнь не жизнь.
Но идя по шкале времени в сторону ее сотворения узнается, что объект надуманных восторгов — не проигнорированный талант, скорее попросту ненужный, не прошедший проверку временем. И это не проблема поколений - 60-ые должны были дать ей гораздо больше, чем наше время, и это подтверждается простым комичным фактом — недавнее переиздание "Мисс Макинтош" от Долки числится в распроданных, но от этого не прибавилось осмысленных отзывов соизмеримых тиражу или хотя бы его десятой части.
Некоторые книги созданы заполнять пространство полки и быть примером больших неудач или шпаргалкой для более проворных писателей.
Мисс Макинтош — их матриарх.
На парном фото выше — Маргарет Янг и Трумен Капоте. В 1948 году последний выпускает свой дебютный роман "Другие голоса, другие комнаты" с неординарной фотографией на обороте, что становится символом романа не меньше, чем сама книга. Рядом с его лицом на кремовом фоне стоит отзыв от Янг, гласящий, что мало кто из поколения Капоте может писать так взросло в начале своей карьеры.
Появление Янг на обороте не случайно — в сороковых она большая звезда: сборники ее поэзии получают награды, The New York Times сравнивает ее с Джойсом (куда автоматически попадала размашистая экспериментальная проза того времени), а пока что единственная не-поэтическая книга посвящена исследованию утопических общин. С грандиозными авансами и влиятельным списком друзей (Анаис Нин, Карсон Маккалерс), она берет аванс у издательства Scribner, обещая 200-страничный роман, нужна только пара месяцев для его полировки. В итоге, Янг возвращается в Scribner с полностью обновленным штатом спустя 18 лет со стопкой бумаг с половину ее роста - примерный объем можно оценить по ее знаменитой фотографии в объятии с рукописью. У рукописи было имя — Мисс Макинтош, дорогая моя.
Благосклонный к неформальным текстам послевоенный американский культурный рынок с фанфарами принял первый роман большого игрока на слуху — на стороне Янг стояли и Курт Воннегут (ее ученик), и Норман Мейлер, и критики, что по итогу конвертировалось в хорошие тиражи. Была лишь одна проблема - вряд ли кто-то дочитал 1100+ страничный роман до конца. А значит вряд ли кто-то с заразительным восторгом забесплатно рекламировал главную книгу Янг, в которой молодая девушка, оплакивая смерть своей гувернантки, едет на автобусе в родной город почившей, до самого конца общаясь с новыми людьми — без единого разрешения, без однозначного конца, но с захлебывающимся многословием демагога, чья цель — заговорить тебя, сбить фокус.
После дебютного романа Янг не решилась повторно ступать на ту же территорию, вкладываясь в биографии таких же позабытых людей былого времени — но бросала или не могла окончить их, множа страницы рукописей аж до 2500.
О Янг я узнал в году, примерно, 2016, когда начал собирать экстремальные для чтения книги - такие найти проще простого, их экстремальность часто сводится к объему и скучающей по редактору избыточности. Из всей большой коллекции самый тяжелый поиск выдался именно на нее - по всему интернету блуждали одни и те же копии в ценовом диапазоне от 200 долларов и выше, создавая впечатление подлинно нужной книги, без которой и жизнь не жизнь.
Но идя по шкале времени в сторону ее сотворения узнается, что объект надуманных восторгов — не проигнорированный талант, скорее попросту ненужный, не прошедший проверку временем. И это не проблема поколений - 60-ые должны были дать ей гораздо больше, чем наше время, и это подтверждается простым комичным фактом — недавнее переиздание "Мисс Макинтош" от Долки числится в распроданных, но от этого не прибавилось осмысленных отзывов соизмеримых тиражу или хотя бы его десятой части.
Некоторые книги созданы заполнять пространство полки и быть примером больших неудач или шпаргалкой для более проворных писателей.
Мисс Макинтош — их матриарх.
group-telegram.com/pandemoniumcore/4
Create:
Last Update:
Last Update:
Краток писательский век — вчера ты как большая личность, уважаемая наставница расхаживаешь с юным писателем Труменом Капоте, объясняя ему устройство романа и по-матерински хвалишь его на обороте дебютного романа, а сегодня ты какая-то случайная забытая тетка, известная только коллекционерам экстравагантной и загадочной литературы, которой можно подпирать дверь.
На парном фото выше — Маргарет Янг и Трумен Капоте. В 1948 году последний выпускает свой дебютный роман "Другие голоса, другие комнаты" с неординарной фотографией на обороте, что становится символом романа не меньше, чем сама книга. Рядом с его лицом на кремовом фоне стоит отзыв от Янг, гласящий, что мало кто из поколения Капоте может писать так взросло в начале своей карьеры.
Появление Янг на обороте не случайно — в сороковых она большая звезда: сборники ее поэзии получают награды, The New York Times сравнивает ее с Джойсом (куда автоматически попадала размашистая экспериментальная проза того времени), а пока что единственная не-поэтическая книга посвящена исследованию утопических общин. С грандиозными авансами и влиятельным списком друзей (Анаис Нин, Карсон Маккалерс), она берет аванс у издательства Scribner, обещая 200-страничный роман, нужна только пара месяцев для его полировки. В итоге, Янг возвращается в Scribner с полностью обновленным штатом спустя 18 лет со стопкой бумаг с половину ее роста - примерный объем можно оценить по ее знаменитой фотографии в объятии с рукописью. У рукописи было имя — Мисс Макинтош, дорогая моя.
Благосклонный к неформальным текстам послевоенный американский культурный рынок с фанфарами принял первый роман большого игрока на слуху — на стороне Янг стояли и Курт Воннегут (ее ученик), и Норман Мейлер, и критики, что по итогу конвертировалось в хорошие тиражи. Была лишь одна проблема - вряд ли кто-то дочитал 1100+ страничный роман до конца. А значит вряд ли кто-то с заразительным восторгом забесплатно рекламировал главную книгу Янг, в которой молодая девушка, оплакивая смерть своей гувернантки, едет на автобусе в родной город почившей, до самого конца общаясь с новыми людьми — без единого разрешения, без однозначного конца, но с захлебывающимся многословием демагога, чья цель — заговорить тебя, сбить фокус.
После дебютного романа Янг не решилась повторно ступать на ту же территорию, вкладываясь в биографии таких же позабытых людей былого времени — но бросала или не могла окончить их, множа страницы рукописей аж до 2500.
О Янг я узнал в году, примерно, 2016, когда начал собирать экстремальные для чтения книги - такие найти проще простого, их экстремальность часто сводится к объему и скучающей по редактору избыточности. Из всей большой коллекции самый тяжелый поиск выдался именно на нее - по всему интернету блуждали одни и те же копии в ценовом диапазоне от 200 долларов и выше, создавая впечатление подлинно нужной книги, без которой и жизнь не жизнь.
Но идя по шкале времени в сторону ее сотворения узнается, что объект надуманных восторгов — не проигнорированный талант, скорее попросту ненужный, не прошедший проверку временем. И это не проблема поколений - 60-ые должны были дать ей гораздо больше, чем наше время, и это подтверждается простым комичным фактом — недавнее переиздание "Мисс Макинтош" от Долки числится в распроданных, но от этого не прибавилось осмысленных отзывов соизмеримых тиражу или хотя бы его десятой части.
Некоторые книги созданы заполнять пространство полки и быть примером больших неудач или шпаргалкой для более проворных писателей.
Мисс Макинтош — их матриарх.
На парном фото выше — Маргарет Янг и Трумен Капоте. В 1948 году последний выпускает свой дебютный роман "Другие голоса, другие комнаты" с неординарной фотографией на обороте, что становится символом романа не меньше, чем сама книга. Рядом с его лицом на кремовом фоне стоит отзыв от Янг, гласящий, что мало кто из поколения Капоте может писать так взросло в начале своей карьеры.
Появление Янг на обороте не случайно — в сороковых она большая звезда: сборники ее поэзии получают награды, The New York Times сравнивает ее с Джойсом (куда автоматически попадала размашистая экспериментальная проза того времени), а пока что единственная не-поэтическая книга посвящена исследованию утопических общин. С грандиозными авансами и влиятельным списком друзей (Анаис Нин, Карсон Маккалерс), она берет аванс у издательства Scribner, обещая 200-страничный роман, нужна только пара месяцев для его полировки. В итоге, Янг возвращается в Scribner с полностью обновленным штатом спустя 18 лет со стопкой бумаг с половину ее роста - примерный объем можно оценить по ее знаменитой фотографии в объятии с рукописью. У рукописи было имя — Мисс Макинтош, дорогая моя.
Благосклонный к неформальным текстам послевоенный американский культурный рынок с фанфарами принял первый роман большого игрока на слуху — на стороне Янг стояли и Курт Воннегут (ее ученик), и Норман Мейлер, и критики, что по итогу конвертировалось в хорошие тиражи. Была лишь одна проблема - вряд ли кто-то дочитал 1100+ страничный роман до конца. А значит вряд ли кто-то с заразительным восторгом забесплатно рекламировал главную книгу Янг, в которой молодая девушка, оплакивая смерть своей гувернантки, едет на автобусе в родной город почившей, до самого конца общаясь с новыми людьми — без единого разрешения, без однозначного конца, но с захлебывающимся многословием демагога, чья цель — заговорить тебя, сбить фокус.
После дебютного романа Янг не решилась повторно ступать на ту же территорию, вкладываясь в биографии таких же позабытых людей былого времени — но бросала или не могла окончить их, множа страницы рукописей аж до 2500.
О Янг я узнал в году, примерно, 2016, когда начал собирать экстремальные для чтения книги - такие найти проще простого, их экстремальность часто сводится к объему и скучающей по редактору избыточности. Из всей большой коллекции самый тяжелый поиск выдался именно на нее - по всему интернету блуждали одни и те же копии в ценовом диапазоне от 200 долларов и выше, создавая впечатление подлинно нужной книги, без которой и жизнь не жизнь.
Но идя по шкале времени в сторону ее сотворения узнается, что объект надуманных восторгов — не проигнорированный талант, скорее попросту ненужный, не прошедший проверку временем. И это не проблема поколений - 60-ые должны были дать ей гораздо больше, чем наше время, и это подтверждается простым комичным фактом — недавнее переиздание "Мисс Макинтош" от Долки числится в распроданных, но от этого не прибавилось осмысленных отзывов соизмеримых тиражу или хотя бы его десятой части.
Некоторые книги созданы заполнять пространство полки и быть примером больших неудач или шпаргалкой для более проворных писателей.
Мисс Макинтош — их матриарх.
BY pandemonium core
Share with your friend now:
group-telegram.com/pandemoniumcore/4