формами “интернациональной помощи”, практикуемыми соцлагерем, напоминающими неэквивалентный “империалистический” обмен, о чем не преминул сообщить в знаменитой Алжирской речи в феврале 1965.
Вероятно, наблюдая за развитием Кубинской революции, Гевара не захотел играть в “реальную политику” под крылом СССР и в 1962-63 гг. приступил к конкретной разработке плана общеконтинентальной партизанской войны с самим собою во главе.
С точки зрения ортодоксального марксизма-ленинизма проект этот перекликался с постулатами, приписываемыми демонизированному в сталинские годы троцкизму. Потому что Гевара, как и Троцкий, особо не верил в возможность изолированного выживания Кубинской революции под боком США и считал залогом ее спасения “экспорт” вооруженной борьбы против империализма в страны Латинской и Центральной Америки.
И если в статье “Тактика и стратегия латиноамериканской революции” эта идея подавалась в завуалированном виде, то в “Послании к аргентинцам” (май 1962), о необходимости “расширения” революции на весь континент ради её выживания говорится прямо.
Учитывая так же, что в развитии своего наполеоновского латиноамериканского проекта Гевара был “всеяден”, - т.е. был далек от межфракционной борьбы и выражал готовность сотрудничать с любыми радикальными левыми, начиная от перуанского троцкиста Уго Бланко и боливийского маоиста Моисеса Гевары, заканчивая бразильскими революционными националистами и аргентинскими перонистами, - марксистско-ленинский официоз относился к Команданте весьма сдержанно. И если в период хрущевского “волюнтаризма” фигура Че Гевары еще как-то соотносилась с наступательной внешней политикой СССР, то в брежневскую эпоху “разрядки” идеи о “создании двух, трех, многих Вьетнамов” совершенно не отвечали задачам “международного коммунистического движения” во главе с Москвой.
Китайцам Гевара не очень нравился тоже, но по иной причине: геваристская тактика “партизанского очага” слегка противоречила концепции “затяжной народной войны”, с которой китайцы в то время носились по всему миру, выдавая её за единственно-верное средство завоевания власти коммунистами. Стало быть, конфликт меж этими тактическими схемами мешал возвышению Пекина как нового центра мирового коммунистического движения, сохранившего в чистоте учение марксизма-ленинизма.
Учитывая масштаб и влияние фигуры Эрнесто Гевары ни советские, ни китайские товарищи конечно напрямую не смели обвинять его ни в чем (это было бы “выстрелом в ногу”), и только лишь бескомпромиссный албанский лидер Энвер Ходжа на встрече с делегатами из Эквадора в 1968 не постеснялся сказать то, о чем китайцы и советские лишь ворковали в кулуарах: Че Гевара не марксист-ленинец, а мелкобуржуазный полуанархист, павший жертвой собственного авантюризма.
Однако исподволь (а некоторые, - вроде мощной Коммунистической Партии Бразилии, - и напрямую) просоветские/прокитайские партии таки проводили борьбу с вредным “культом Гевары”.
Интересный рассказ в своей книжке-интервью “Un contadino nella metropoli” (Крестьянин в городе) приводит ныне покойный Просперо Галлинари, один из боевиков итальянских “Красных Бригад”, да не просто боевиков, а тех немногих, кого принято называть “l’irriducibile” (непримиримые/несгибаемые). Т.е. тех, которые считались “нераскаявшимися”; отсидев 17 лет, в 1996 году он отбыл под домашний арест полным инвалидом из-за последствий полученного ранения в голову, но так и не был переведен в режим “полусвободы” (в итальянской пенитенциарной практике есть такая возможность после 25 лет заключения) из-за принципиального отказа от покаяния, померев в 2013 в статусе заключенного.
В 1968 году Просперо Галлинари был членом Молодежного Фронта просоветской еще Итальянской Компартии, крупнейшей коммунистической партии Западной Европы.
В честь первой годовщины гибели Эрнесто Че Гевары в 1968 этот Галлинари, будучи заведующим молодежной партийной секции в Реджио Эмилии, решил вывесить на фасаде городского офиса ИКП траурные флаги, вытащив дополнительно на балкон еще и проигрыватель с усилителем, который играл старые революционные песни.
формами “интернациональной помощи”, практикуемыми соцлагерем, напоминающими неэквивалентный “империалистический” обмен, о чем не преминул сообщить в знаменитой Алжирской речи в феврале 1965.
Вероятно, наблюдая за развитием Кубинской революции, Гевара не захотел играть в “реальную политику” под крылом СССР и в 1962-63 гг. приступил к конкретной разработке плана общеконтинентальной партизанской войны с самим собою во главе.
С точки зрения ортодоксального марксизма-ленинизма проект этот перекликался с постулатами, приписываемыми демонизированному в сталинские годы троцкизму. Потому что Гевара, как и Троцкий, особо не верил в возможность изолированного выживания Кубинской революции под боком США и считал залогом ее спасения “экспорт” вооруженной борьбы против империализма в страны Латинской и Центральной Америки.
И если в статье “Тактика и стратегия латиноамериканской революции” эта идея подавалась в завуалированном виде, то в “Послании к аргентинцам” (май 1962), о необходимости “расширения” революции на весь континент ради её выживания говорится прямо.
Учитывая так же, что в развитии своего наполеоновского латиноамериканского проекта Гевара был “всеяден”, - т.е. был далек от межфракционной борьбы и выражал готовность сотрудничать с любыми радикальными левыми, начиная от перуанского троцкиста Уго Бланко и боливийского маоиста Моисеса Гевары, заканчивая бразильскими революционными националистами и аргентинскими перонистами, - марксистско-ленинский официоз относился к Команданте весьма сдержанно. И если в период хрущевского “волюнтаризма” фигура Че Гевары еще как-то соотносилась с наступательной внешней политикой СССР, то в брежневскую эпоху “разрядки” идеи о “создании двух, трех, многих Вьетнамов” совершенно не отвечали задачам “международного коммунистического движения” во главе с Москвой.
Китайцам Гевара не очень нравился тоже, но по иной причине: геваристская тактика “партизанского очага” слегка противоречила концепции “затяжной народной войны”, с которой китайцы в то время носились по всему миру, выдавая её за единственно-верное средство завоевания власти коммунистами. Стало быть, конфликт меж этими тактическими схемами мешал возвышению Пекина как нового центра мирового коммунистического движения, сохранившего в чистоте учение марксизма-ленинизма.
Учитывая масштаб и влияние фигуры Эрнесто Гевары ни советские, ни китайские товарищи конечно напрямую не смели обвинять его ни в чем (это было бы “выстрелом в ногу”), и только лишь бескомпромиссный албанский лидер Энвер Ходжа на встрече с делегатами из Эквадора в 1968 не постеснялся сказать то, о чем китайцы и советские лишь ворковали в кулуарах: Че Гевара не марксист-ленинец, а мелкобуржуазный полуанархист, павший жертвой собственного авантюризма.
Однако исподволь (а некоторые, - вроде мощной Коммунистической Партии Бразилии, - и напрямую) просоветские/прокитайские партии таки проводили борьбу с вредным “культом Гевары”.
Интересный рассказ в своей книжке-интервью “Un contadino nella metropoli” (Крестьянин в городе) приводит ныне покойный Просперо Галлинари, один из боевиков итальянских “Красных Бригад”, да не просто боевиков, а тех немногих, кого принято называть “l’irriducibile” (непримиримые/несгибаемые). Т.е. тех, которые считались “нераскаявшимися”; отсидев 17 лет, в 1996 году он отбыл под домашний арест полным инвалидом из-за последствий полученного ранения в голову, но так и не был переведен в режим “полусвободы” (в итальянской пенитенциарной практике есть такая возможность после 25 лет заключения) из-за принципиального отказа от покаяния, померев в 2013 в статусе заключенного.
В 1968 году Просперо Галлинари был членом Молодежного Фронта просоветской еще Итальянской Компартии, крупнейшей коммунистической партии Западной Европы.
В честь первой годовщины гибели Эрнесто Че Гевары в 1968 этот Галлинари, будучи заведующим молодежной партийной секции в Реджио Эмилии, решил вывесить на фасаде городского офиса ИКП траурные флаги, вытащив дополнительно на балкон еще и проигрыватель с усилителем, который играл старые революционные песни.
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from hk
