Notice: file_put_contents(): Write of 10757 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 The Гращенков | Telegram Webview: thegraschenkov/3359 -
Ставка СРЗП на «кувалду Вагнера» не оправдывает элитных ожиданий. Многие умеренные эсеры начинают смотреть в сторону других партий, имеющих потенциал на избирательном треке 2023-2026 гг., с прицелом на следующую думскую кампанию. Дополнительным стимулом к уходу из партии стало заявление Сергея Миронов об отказе участия в президентских выборах, многие восприняли новость, как предупреждение о потенциальном сливе партии. Куда могут уйти наиболее ресурсные и политически активные игроки?
Эстетика Пригожина, которую с энтузиазмом воспринял Миронов, показалась перебором для части старых эсеровских элит. Системные игроки, привыкшие к статусу истеблишмента, без энтузиазма восприняли игру своего лидера в «ультрас». К тому же, дела у самого Пригожина идут как-то не очень и ставка на вероятного политаутсайдера многими истолковывается как очередной неверный шаг. Первым шагом стало объединение брендов «Справедливой России» с прилепинской «За Правду», которую опытные аппаратные игроки сумели переварить, однако партия потеряла свой ядерный электорат в лице умеренных социал-демократов и левой интеллигенции. Хотя, кое-где ситуация обратная и уже эсеры ведут переговоры с коммунистами об их переходе в партию, как, например, в Ярославле.
В схожей ситуации оказалась и партия ЛДПР, которая без Жириновского начала внутреннюю перестройку, грозящую ей непредсказуемыми последствиями. Поэтому переток игроков из парламентских партий может пойти по двум направлениям: в оставшиеся парламентские структуры или в непарламентские партии, например в Родину и Яблоко или какие-то новые проекты. Возможно, что к 2026 году политический ландшафт будет существенно изменен, поэтому системные игроки хотят усилить свои персональные позиции в случае такого переформатирования. У СРЗП еще есть время и возможности отыграть позиции, вернувшись в сегмент умеренно левой повестки. Однако пока политическое руководство намерено повышает градус турбо-милитаристской риторики и явно не собирается отказываться от намеченного курса.
Ставка СРЗП на «кувалду Вагнера» не оправдывает элитных ожиданий. Многие умеренные эсеры начинают смотреть в сторону других партий, имеющих потенциал на избирательном треке 2023-2026 гг., с прицелом на следующую думскую кампанию. Дополнительным стимулом к уходу из партии стало заявление Сергея Миронов об отказе участия в президентских выборах, многие восприняли новость, как предупреждение о потенциальном сливе партии. Куда могут уйти наиболее ресурсные и политически активные игроки?
Эстетика Пригожина, которую с энтузиазмом воспринял Миронов, показалась перебором для части старых эсеровских элит. Системные игроки, привыкшие к статусу истеблишмента, без энтузиазма восприняли игру своего лидера в «ультрас». К тому же, дела у самого Пригожина идут как-то не очень и ставка на вероятного политаутсайдера многими истолковывается как очередной неверный шаг. Первым шагом стало объединение брендов «Справедливой России» с прилепинской «За Правду», которую опытные аппаратные игроки сумели переварить, однако партия потеряла свой ядерный электорат в лице умеренных социал-демократов и левой интеллигенции. Хотя, кое-где ситуация обратная и уже эсеры ведут переговоры с коммунистами об их переходе в партию, как, например, в Ярославле.
В схожей ситуации оказалась и партия ЛДПР, которая без Жириновского начала внутреннюю перестройку, грозящую ей непредсказуемыми последствиями. Поэтому переток игроков из парламентских партий может пойти по двум направлениям: в оставшиеся парламентские структуры или в непарламентские партии, например в Родину и Яблоко или какие-то новые проекты. Возможно, что к 2026 году политический ландшафт будет существенно изменен, поэтому системные игроки хотят усилить свои персональные позиции в случае такого переформатирования. У СРЗП еще есть время и возможности отыграть позиции, вернувшись в сегмент умеренно левой повестки. Однако пока политическое руководство намерено повышает градус турбо-милитаристской риторики и явно не собирается отказываться от намеченного курса.
BY The Гращенков
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from hk
