«Главное, чтобы в сердце Бог был». Памяти иеромонаха Нила (Григорьева)
Он делился сердечной болью и энергией смеха и тем самым помогал бороться с грехом тем, кто не навык еще этой брани. Сегодня на сороковины отца Нила (Григорьева) публикуем воспоминания послушника Сретенского монастыря Павла Пархоменко.
... С отцом Нилом я познакомился немного меньше года назад, когда меня поставили на послушание дежурить у него. Он своим юродством – тем, что у него, например, целый день Первый канал вещал, – мог даже смутить поначалу.
Придешь – скажешь духовнику. «Ты что? Ты не знаешь его жизнь, что он пережил в заключении, потом в деревне, где всех перехоронил. Его и самого там отравить пытались. Жизнь батюшки совершенно не соотносима с нашей. А сейчас он еще и безропотно несет крест болезни, уже это ему вменяется в праведность», – объяснит. Как и даст понять напоследок, что это, конечно, не значит, что тебе, молодому, надо интересоваться, что там по телевизору идет.
Я и пытался как-то даже вырубить его.
– Ты чего?! Оставь-оставь! – старец всполошился.
«Для старца это не в соблазн», – опять поясняет духовник. «Может быть, он так от боли отвлекается», – подумаешь было. Так он ведь еще и побурчит там на какую-нибудь ведущую: «Ничего не понимает! Ничего не понимает!!!» Или выдаст в сердцах: «Вот зверь, зверь!» А то и вовсе вздохнет: «На кол посадить!..»
Потом пришло осознание, что за всей этой эксцентрикой реальное видение того, куда народ толкают и чем это чревато.
... в Крыму, его, помню, облачаю на службу под князя Владимира:
– Да возрадуется душа твоя о Господе, облече бо тя в ризу спасения и одеждою веселия одея тя…
А батюшка так аж привстал тоже в коляске. И весь ликует! Очень радостный был. Это всё такие проникновенные моменты, точно на всю жизнь тебе давался образ столь ревностного отношения священника к служению.
– Главное, чтобы в сердце Бог был. Если будет в сердце Бог, тогда и служить будут хорошо, – отозвался как-то батюшка, когда я пороптал на сбивавшихся при пении клирошан, и пояснил уже в отношении пастырей (ты, мол, о своем служении думай): – Если у священника в сердце Бог, то и служит он по-особому, а иначе это просто работа.
Или в другой раз в поездке после службы выезжаем, тихо так. Помолчал и произносит:
– Холодно служили.
– Вроде хорошо служили…
– Нет в сердце Бога. Пока не збудет в сердце Бога, нормально служить не будут. Богослужение любить надо.
Но это он так, посетует просто вслух, поделится, а напрямую замечаний практически не делал.
#Память
Он делился сердечной болью и энергией смеха и тем самым помогал бороться с грехом тем, кто не навык еще этой брани. Сегодня на сороковины отца Нила (Григорьева) публикуем воспоминания послушника Сретенского монастыря Павла Пархоменко.
... С отцом Нилом я познакомился немного меньше года назад, когда меня поставили на послушание дежурить у него. Он своим юродством – тем, что у него, например, целый день Первый канал вещал, – мог даже смутить поначалу.
Придешь – скажешь духовнику. «Ты что? Ты не знаешь его жизнь, что он пережил в заключении, потом в деревне, где всех перехоронил. Его и самого там отравить пытались. Жизнь батюшки совершенно не соотносима с нашей. А сейчас он еще и безропотно несет крест болезни, уже это ему вменяется в праведность», – объяснит. Как и даст понять напоследок, что это, конечно, не значит, что тебе, молодому, надо интересоваться, что там по телевизору идет.
Я и пытался как-то даже вырубить его.
– Ты чего?! Оставь-оставь! – старец всполошился.
«Для старца это не в соблазн», – опять поясняет духовник. «Может быть, он так от боли отвлекается», – подумаешь было. Так он ведь еще и побурчит там на какую-нибудь ведущую: «Ничего не понимает! Ничего не понимает!!!» Или выдаст в сердцах: «Вот зверь, зверь!» А то и вовсе вздохнет: «На кол посадить!..»
Потом пришло осознание, что за всей этой эксцентрикой реальное видение того, куда народ толкают и чем это чревато.
... в Крыму, его, помню, облачаю на службу под князя Владимира:
– Да возрадуется душа твоя о Господе, облече бо тя в ризу спасения и одеждою веселия одея тя…
А батюшка так аж привстал тоже в коляске. И весь ликует! Очень радостный был. Это всё такие проникновенные моменты, точно на всю жизнь тебе давался образ столь ревностного отношения священника к служению.
– Главное, чтобы в сердце Бог был. Если будет в сердце Бог, тогда и служить будут хорошо, – отозвался как-то батюшка, когда я пороптал на сбивавшихся при пении клирошан, и пояснил уже в отношении пастырей (ты, мол, о своем служении думай): – Если у священника в сердце Бог, то и служит он по-особому, а иначе это просто работа.
Или в другой раз в поездке после службы выезжаем, тихо так. Помолчал и произносит:
– Холодно служили.
– Вроде хорошо служили…
– Нет в сердце Бога. Пока не збудет в сердце Бога, нормально служить не будут. Богослужение любить надо.
Но это он так, посетует просто вслух, поделится, а напрямую замечаний практически не делал.
#Память
❤101🙏57👍8🕊5🤔3
group-telegram.com/Sretmon/17238
Create:
Last Update:
Last Update:
«Главное, чтобы в сердце Бог был». Памяти иеромонаха Нила (Григорьева)
Он делился сердечной болью и энергией смеха и тем самым помогал бороться с грехом тем, кто не навык еще этой брани. Сегодня на сороковины отца Нила (Григорьева) публикуем воспоминания послушника Сретенского монастыря Павла Пархоменко.
... С отцом Нилом я познакомился немного меньше года назад, когда меня поставили на послушание дежурить у него. Он своим юродством – тем, что у него, например, целый день Первый канал вещал, – мог даже смутить поначалу.
Придешь – скажешь духовнику. «Ты что? Ты не знаешь его жизнь, что он пережил в заключении, потом в деревне, где всех перехоронил. Его и самого там отравить пытались. Жизнь батюшки совершенно не соотносима с нашей. А сейчас он еще и безропотно несет крест болезни, уже это ему вменяется в праведность», – объяснит. Как и даст понять напоследок, что это, конечно, не значит, что тебе, молодому, надо интересоваться, что там по телевизору идет.
Я и пытался как-то даже вырубить его.
– Ты чего?! Оставь-оставь! – старец всполошился.
«Для старца это не в соблазн», – опять поясняет духовник. «Может быть, он так от боли отвлекается», – подумаешь было. Так он ведь еще и побурчит там на какую-нибудь ведущую: «Ничего не понимает! Ничего не понимает!!!» Или выдаст в сердцах: «Вот зверь, зверь!» А то и вовсе вздохнет: «На кол посадить!..»
Потом пришло осознание, что за всей этой эксцентрикой реальное видение того, куда народ толкают и чем это чревато.
... в Крыму, его, помню, облачаю на службу под князя Владимира:
– Да возрадуется душа твоя о Господе, облече бо тя в ризу спасения и одеждою веселия одея тя…
А батюшка так аж привстал тоже в коляске. И весь ликует! Очень радостный был. Это всё такие проникновенные моменты, точно на всю жизнь тебе давался образ столь ревностного отношения священника к служению.
– Главное, чтобы в сердце Бог был. Если будет в сердце Бог, тогда и служить будут хорошо, – отозвался как-то батюшка, когда я пороптал на сбивавшихся при пении клирошан, и пояснил уже в отношении пастырей (ты, мол, о своем служении думай): – Если у священника в сердце Бог, то и служит он по-особому, а иначе это просто работа.
Или в другой раз в поездке после службы выезжаем, тихо так. Помолчал и произносит:
– Холодно служили.
– Вроде хорошо служили…
– Нет в сердце Бога. Пока не збудет в сердце Бога, нормально служить не будут. Богослужение любить надо.
Но это он так, посетует просто вслух, поделится, а напрямую замечаний практически не делал.
#Память
Он делился сердечной болью и энергией смеха и тем самым помогал бороться с грехом тем, кто не навык еще этой брани. Сегодня на сороковины отца Нила (Григорьева) публикуем воспоминания послушника Сретенского монастыря Павла Пархоменко.
... С отцом Нилом я познакомился немного меньше года назад, когда меня поставили на послушание дежурить у него. Он своим юродством – тем, что у него, например, целый день Первый канал вещал, – мог даже смутить поначалу.
Придешь – скажешь духовнику. «Ты что? Ты не знаешь его жизнь, что он пережил в заключении, потом в деревне, где всех перехоронил. Его и самого там отравить пытались. Жизнь батюшки совершенно не соотносима с нашей. А сейчас он еще и безропотно несет крест болезни, уже это ему вменяется в праведность», – объяснит. Как и даст понять напоследок, что это, конечно, не значит, что тебе, молодому, надо интересоваться, что там по телевизору идет.
Я и пытался как-то даже вырубить его.
– Ты чего?! Оставь-оставь! – старец всполошился.
«Для старца это не в соблазн», – опять поясняет духовник. «Может быть, он так от боли отвлекается», – подумаешь было. Так он ведь еще и побурчит там на какую-нибудь ведущую: «Ничего не понимает! Ничего не понимает!!!» Или выдаст в сердцах: «Вот зверь, зверь!» А то и вовсе вздохнет: «На кол посадить!..»
Потом пришло осознание, что за всей этой эксцентрикой реальное видение того, куда народ толкают и чем это чревато.
... в Крыму, его, помню, облачаю на службу под князя Владимира:
– Да возрадуется душа твоя о Господе, облече бо тя в ризу спасения и одеждою веселия одея тя…
А батюшка так аж привстал тоже в коляске. И весь ликует! Очень радостный был. Это всё такие проникновенные моменты, точно на всю жизнь тебе давался образ столь ревностного отношения священника к служению.
– Главное, чтобы в сердце Бог был. Если будет в сердце Бог, тогда и служить будут хорошо, – отозвался как-то батюшка, когда я пороптал на сбивавшихся при пении клирошан, и пояснил уже в отношении пастырей (ты, мол, о своем служении думай): – Если у священника в сердце Бог, то и служит он по-особому, а иначе это просто работа.
Или в другой раз в поездке после службы выезжаем, тихо так. Помолчал и произносит:
– Холодно служили.
– Вроде хорошо служили…
– Нет в сердце Бога. Пока не збудет в сердце Бога, нормально служить не будут. Богослужение любить надо.
Но это он так, посетует просто вслух, поделится, а напрямую замечаний практически не делал.
#Память
BY Московский Сретенский Монастырь
Share with your friend now:
group-telegram.com/Sretmon/17238