Волонтёрка Надин Гейслер жалуется на тахикардию, проблемы со зрением и головные боли в СИЗО
Белгородская волонтёрка Надин Гейслер (Надежда Россинская), которую обвиняют в «публичных призывах к осуществлению деятельности, направленной против безопасности РФ» из-за того, что она якобы призывала собирать донаты для ВСУ в соцсетях, жалуется на ежедневную тахикардию, повышенное давление, постоянные острые боли в голове и теле и падение зрения. Девушка больше не может читать и с трудом видит людей с расстояния двух метров. Последние три недели у Надин не прекращается головная боль в сочетании с температурой, никакие болеутоляющие не действуют.
Из-за проблем со здоровьем Гейслер ранее уже просила заменить меру пресечения на домашний арест. Однако, по мнению ФСБ, в её действиях «усматриваются признаки госизмены», и поэтому ее необходимо содержать под стражей.
15 июля на девушку завели новое уголовное дело — о «содействии террористической деятельности», а в сентябре внесли в реестр «экстремистов и террористов».
Волонтёрка Надин Гейслер жалуется на тахикардию, проблемы со зрением и головные боли в СИЗО
Белгородская волонтёрка Надин Гейслер (Надежда Россинская), которую обвиняют в «публичных призывах к осуществлению деятельности, направленной против безопасности РФ» из-за того, что она якобы призывала собирать донаты для ВСУ в соцсетях, жалуется на ежедневную тахикардию, повышенное давление, постоянные острые боли в голове и теле и падение зрения. Девушка больше не может читать и с трудом видит людей с расстояния двух метров. Последние три недели у Надин не прекращается головная боль в сочетании с температурой, никакие болеутоляющие не действуют.
Из-за проблем со здоровьем Гейслер ранее уже просила заменить меру пресечения на домашний арест. Однако, по мнению ФСБ, в её действиях «усматриваются признаки госизмены», и поэтому ее необходимо содержать под стражей.
15 июля на девушку завели новое уголовное дело — о «содействии террористической деятельности», а в сентябре внесли в реестр «экстремистов и террористов».
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from id
