«Мы настроены очень оптимистично, в любом случае будем идти до конца», — Евгений Ройзман* о решении суда о ликвидации «Фонда Ройзмана»
Как сообщил Ройзман, руководство фонда и юристы планируют бороться за существование организации:
«В ходе этого процесса были разбиты все доводы Минюста. Мы показали несостоятельность и где-то даже ложность предъявленный претензий. Калой показал, что ложно обвинение с аварией, показал ложность и других обвинений. Мы настроены очень оптимистично, в любом случае будем идти до конца».
По его словам, все деньги, растрату которых вменяет Минюст, были «до копейки» на банковском счету фонда: из-за того, что банк начислял проценты, ведомство посчитало это получением прибыли. Вернуть эти деньги невозможно, потому что в России нет юридического механизма возврата денег жертвователям, а потратить ни на что другое их нельзя.
«Даже в прениях директор фонда засмеялась и сказала: "Так вы нас в чем обвиняете? В том, что мы растратили деньги, или в том, что мы их сохранили?" Мне сложно об этом говорить, потому что все все видели. Очевидное доказывать сложно».
«Мы настроены очень оптимистично, в любом случае будем идти до конца», — Евгений Ройзман* о решении суда о ликвидации «Фонда Ройзмана»
Как сообщил Ройзман, руководство фонда и юристы планируют бороться за существование организации:
«В ходе этого процесса были разбиты все доводы Минюста. Мы показали несостоятельность и где-то даже ложность предъявленный претензий. Калой показал, что ложно обвинение с аварией, показал ложность и других обвинений. Мы настроены очень оптимистично, в любом случае будем идти до конца».
По его словам, все деньги, растрату которых вменяет Минюст, были «до копейки» на банковском счету фонда: из-за того, что банк начислял проценты, ведомство посчитало это получением прибыли. Вернуть эти деньги невозможно, потому что в России нет юридического механизма возврата денег жертвователям, а потратить ни на что другое их нельзя.
«Даже в прениях директор фонда засмеялась и сказала: "Так вы нас в чем обвиняете? В том, что мы растратили деньги, или в том, что мы их сохранили?" Мне сложно об этом говорить, потому что все все видели. Очевидное доказывать сложно».
"Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips.
from id
