На острове Тайвань уже 13 января пройдут президентские выборы. Выбирать приходится между аккуратным сторонником независимости острова, и кандидатом примирения. На New York Times решили повспоминать начало демократии на острове, а затем и рассказать о страшной китайской пропаганде в социальных сетях.
Скорее всего, нынешний вице-президент, и по совместительству кандидат за независимость, в этих выборах победит. В общем и целом, продолжится текущая линия партии, а именно "ни войны, ни мира". То есть эскалаций будет мало, но и дружбы тоже не будет. США больше по душе этот вариант.
В теории, есть возможность победы кандидата от Гоминьдана. Маловероятно, но всякое бывает. В таком случае, Пекин и Тайбэй вернутся к консенсусу 1992 года: страна одна, Китай един, Тайвань - часть Китая (но без уточнений какая). Примерно такой исход предпочитают на материке, так как отношения вернутся в куда более конструктивное русло. Хотя прямое воссоединения всё равно останется где-то вдалеке.
Редакция надеется, что народ Тайваня сделает правильный выбор, за который потом не будет стыдно
На острове Тайвань уже 13 января пройдут президентские выборы. Выбирать приходится между аккуратным сторонником независимости острова, и кандидатом примирения. На New York Times решили повспоминать начало демократии на острове, а затем и рассказать о страшной китайской пропаганде в социальных сетях.
Скорее всего, нынешний вице-президент, и по совместительству кандидат за независимость, в этих выборах победит. В общем и целом, продолжится текущая линия партии, а именно "ни войны, ни мира". То есть эскалаций будет мало, но и дружбы тоже не будет. США больше по душе этот вариант.
В теории, есть возможность победы кандидата от Гоминьдана. Маловероятно, но всякое бывает. В таком случае, Пекин и Тайбэй вернутся к консенсусу 1992 года: страна одна, Китай един, Тайвань - часть Китая (но без уточнений какая). Примерно такой исход предпочитают на материке, так как отношения вернутся в куда более конструктивное русло. Хотя прямое воссоединения всё равно останется где-то вдалеке.
Редакция надеется, что народ Тайваня сделает правильный выбор, за который потом не будет стыдно
Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from id
