Сегодня, в 30-летнюю годовщину гибели выдающегося норвежского поэта Тура Ульвена, мы публикуем новые переводы его стихотворений, выполненные Ниной Ставрогиной.
Представленные тексты не вошли в его собрание, выпущенное в прошлом году Издательством Ивана Лимбаха совместно с Ariel Förlag, — в подборке можно прочесть тексты из книг разных лет, а также несколько внекнижных стихотворений.
*
Быть просто единственным глазом
для горько-зелёного света
от панциря жука- навозника. Стать круглым, как жёрнов,
на лугу в сорняках, подрастающих день ото дня. Вечером
проснутся отражённые опять, вон — засели в тебе и жаждут жизни
поодичалее.
(Замерзание)
От страха с нас по́том катятся наши же плодные воды, и мы плаваем в них, не рождаясь, пока музей не запрут изнутри. Ужас, чистое искусство глубокой заморозки, без намёка на вздроги плоти: ацтекская мечта о черепе из горного хрусталя, из лучшего и самого безжизненного из всех мировых порядков. Мечта… Но кто скажет, в чём разница между плодными водами и спиртом, в котором эмбрионы ждут непрожитого?
Сегодня, в 30-летнюю годовщину гибели выдающегося норвежского поэта Тура Ульвена, мы публикуем новые переводы его стихотворений, выполненные Ниной Ставрогиной.
Представленные тексты не вошли в его собрание, выпущенное в прошлом году Издательством Ивана Лимбаха совместно с Ariel Förlag, — в подборке можно прочесть тексты из книг разных лет, а также несколько внекнижных стихотворений.
*
Быть просто единственным глазом
для горько-зелёного света
от панциря жука- навозника. Стать круглым, как жёрнов,
на лугу в сорняках, подрастающих день ото дня. Вечером
проснутся отражённые опять, вон — засели в тебе и жаждут жизни
поодичалее.
(Замерзание)
От страха с нас по́том катятся наши же плодные воды, и мы плаваем в них, не рождаясь, пока музей не запрут изнутри. Ужас, чистое искусство глубокой заморозки, без намёка на вздроги плоти: ацтекская мечта о черепе из горного хрусталя, из лучшего и самого безжизненного из всех мировых порядков. Мечта… Но кто скажет, в чём разница между плодными водами и спиртом, в котором эмбрионы ждут непрожитого?
"We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from id
