Ни одна официальная социологическая модель не признает, что существуют люди, чей пик жизненной энергии, смысловой продуктивности, духовного зрения и творческого вдохновения начинается после полуночи.
Почему? Потому что сама цивилизация построена против них. А между тем, как минимум 20-25% людей имеют устойчивый вечерний или ночной хронотип. Хотя, лишь редкие из таковых сохраняют ему верность вопреки давлению системы, делая центром своей онтологии. Нередких можно условно назвать "невинно убиенными".
Хронос и Левиафан – два чудовища, пожирающие самость, которая во многом слагается из верности своему уникальному ритму. Ведь жить в чужом ритме – значит позволить написать биографию своей души чужим. Если бы мне сказали, что озарение способно коснуться моего сердца утром или днём, я бы счёл это за очень тяжёлый и пьяный бред.
Потому что все пробуждающие и отрезвляющие мысли приходили ко мне только ночью. Представить себе дневное откровение я не в силах ровно также, как не представляю гениальное стихотворение, написанное в полдень.
Если читающий эти строки видит в них отражение и своей душевной организации, но в то же время связывает себя чуждым распорядком утреннего человека: активно строит карьеру, ложится спать до полуночи, рано встаёт – есть резон сказать пару слов о том, что подаст ему Бог… Какие-то внешние социальные дивиденды – возможно. Однако, будут и издержки.
Если собственный ритм перекрыт чуждыми ударами барабана, ты никогда не встретишься с собой. Ты не сумеешь дойти до озарений, потому что каждую ночь, когда открывается портал в глубину, в иную осознанность, в пределы синхронизации с божественной частотой, тебя уже вырубает.
Потому что в те самые часы, когда рождается твоя душа, рождается смысл, ты будешь закрыт, украден, погашен. А значит, медленно, но неотвратимо станешь вещью среди вещей. Хотя, и социально успешной, если повезёт.
Сознание, утратившее ночной костёр, потускнеет до пепла. Будешь жить вполне похвально, разумно, прагматично, как все. Но внутри воцарится молчаливый морг, где лежит мировоззренческий труп. Ведь ночь – это не только отдых. Это перепрошивка. Это вход в архив истинного Я.
И если слился с добродетелью отбиваться по графику в 23:00, ты буквально закрываешь ворота в своё откровение. Письма от Высшего, с ключами и инструкциями, которые должны были прийти ночью, так и останутся непрочитанными.
Но самое главное – ты будешь даже не в курсе, что нечто утратил. Потому что ночные озарения нельзя объяснить тем, кто никогда их не переживал.
Ни одна официальная социологическая модель не признает, что существуют люди, чей пик жизненной энергии, смысловой продуктивности, духовного зрения и творческого вдохновения начинается после полуночи.
Почему? Потому что сама цивилизация построена против них. А между тем, как минимум 20-25% людей имеют устойчивый вечерний или ночной хронотип. Хотя, лишь редкие из таковых сохраняют ему верность вопреки давлению системы, делая центром своей онтологии. Нередких можно условно назвать "невинно убиенными".
Хронос и Левиафан – два чудовища, пожирающие самость, которая во многом слагается из верности своему уникальному ритму. Ведь жить в чужом ритме – значит позволить написать биографию своей души чужим. Если бы мне сказали, что озарение способно коснуться моего сердца утром или днём, я бы счёл это за очень тяжёлый и пьяный бред.
Потому что все пробуждающие и отрезвляющие мысли приходили ко мне только ночью. Представить себе дневное откровение я не в силах ровно также, как не представляю гениальное стихотворение, написанное в полдень.
Если читающий эти строки видит в них отражение и своей душевной организации, но в то же время связывает себя чуждым распорядком утреннего человека: активно строит карьеру, ложится спать до полуночи, рано встаёт – есть резон сказать пару слов о том, что подаст ему Бог… Какие-то внешние социальные дивиденды – возможно. Однако, будут и издержки.
Если собственный ритм перекрыт чуждыми ударами барабана, ты никогда не встретишься с собой. Ты не сумеешь дойти до озарений, потому что каждую ночь, когда открывается портал в глубину, в иную осознанность, в пределы синхронизации с божественной частотой, тебя уже вырубает.
Потому что в те самые часы, когда рождается твоя душа, рождается смысл, ты будешь закрыт, украден, погашен. А значит, медленно, но неотвратимо станешь вещью среди вещей. Хотя, и социально успешной, если повезёт.
Сознание, утратившее ночной костёр, потускнеет до пепла. Будешь жить вполне похвально, разумно, прагматично, как все. Но внутри воцарится молчаливый морг, где лежит мировоззренческий труп. Ведь ночь – это не только отдых. Это перепрошивка. Это вход в архив истинного Я.
И если слился с добродетелью отбиваться по графику в 23:00, ты буквально закрываешь ворота в своё откровение. Письма от Высшего, с ключами и инструкциями, которые должны были прийти ночью, так и останутся непрочитанными.
Но самое главное – ты будешь даже не в курсе, что нечто утратил. Потому что ночные озарения нельзя объяснить тем, кто никогда их не переживал.
BY I D E A L I S T
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from us
