Самые умные мысли Павла Комаровского (точно не щитпостинг!)

Интервью Павла Дурова у Лекса Фридмана, часть 2 [начало здесь]

Во втором блоке интервью Дуров залезает на броневичок и задвигает проникновенную телегу (извините за каламбур) про его борьбу за приватность и свободу слова. И тут опять: в большой картине вещей, Telegram на этом поприще действительно есть за что похвалить (в сравнении с альтернативами). Но так как интервьюер-Лекс не пытается задать даже самых минимально острых вопросов – интуитивно хочется сделать эту работу за него и найти где подковырнуть Дурова.

Вообще, вся тема про модерацию и сотрудничество с органами в рамках расследования преступлений – она действительно непростая (в том смысле, что граничные случаи там сложно разобрать в формате «ну тут очевидно нужно поступать вот так…»). Поэтому у Лекса Фридмана был хороший шанс поиметь глубокий диалог о нюансах тех принципов, которые Дуров декларирует на словах.

Но этот шанс был упущен, поэтому давайте я вам разложу, как я сам понимаю текущий подход Телеграма в этой области. Смотрите, по сути, есть три уровня сотрудничества с разными властями.

🐌 1. Раскрытие содержимого приватных переписок. На этот пункт сильнее всего напирает Дуров и в интервью, и в более ранних коммуникациях: дескать, «за 12 лет мы не слили ни единого байта из частных сообщений!». Судя по всему, для Телеграма это и правда «запретный красный флажок».

Тут надо еще уточнить, что по умолчанию переписки в ТГ не защищены сквозным шифрованием (если не создать специальный «секретный чат»). Насколько я понимаю – это значит, что ответственные сотрудники Телеграма могут при желании почитать, что вы там друг другу пишете. Но Дуров стоит на том, что все эти бэкапы переписок на серверах всё же строго шифруются, и даже если какие-нибудь спецслужбисты захватят сервера ТГ – то без ключей они ничего не поймут (а ключи им не дадут).

К слову, из того же Ватсапа переписки регулярно утекают именно через механизм доступа к не-особо-шифрованным бэкапам – так что тут подход Телеграма выглядит в сравнении скорее даже неплохо.

🐌 2. Раскрытие метаданных пользователей. Это работает так: спецслужбы шлют запрос в стиле «а вот у нас длинный список гадов-негодяев-редисок, которые занимаются плохими вещами в таких-то чатах» – а Телеграм в ответ сливает данные (IP и номера телефона), которые помогают привязать сообщения к настоящим живым людям.

Когда-то сотрудничество в этом направлении ограничивалось борьбой с терроризмом (см. подробнее здесь). Но после прошлогоднего ареста Дурова в Париже в телеграмные условия обслуживания оперативно добавили формулировки про «сольем инфо при подозрении в любых криминальных делишках» и поставили сотрудничество с органами на конвеерный масштаб: в 4 кв. 2024-го количество пользователей, по которым были раскрыты метаданные, резко подскочило до десятков тысяч (а статистику по России ТГ почему-то перестал раскрывать именно с этого же квартала, лол).

🐌 3. Удаление или ограничение доступа к публичным каналам. Опять же, по этому направлению сотрудничество идет давно, как говорит в интервью сам Дуров: «проверяем каналы по присылаемым спискам, и если там есть нарушения правил Телеграма – удаляем их». Дьявол, как вы понимаете, кроется в деталях: как правильно определить границу между «мирный ничего не нарушающий рупор свободы слова от оппозиции» и «мерзкий криминальный канал, посвященный нарушению локальных законов страны»?

Когда речь идет про блокировки каналов каких-нибудь откровенно террористических организаций – тут особых вопросов нет; но с другой стороны – есть на планете Земля страны, куда во всевозможные «списки террористов и/или экстремистов» любят вписывать всех подряд, кто с недостаточным энтузиазмом сверкающего лидера прославляет. В общем, по поводу аккуратного определения правильного пролегания этой границы к Телеграму ранее были вопросики.

Вот вокруг этих трех пунктов и можно было бы построить бомбическое интервью, если бы у Лекса не была кишка тонка потыкать своими вопросами в наиболее слабые места. Может быть, мораль здесь в том, что Павел Дуров специально и не ходит на интервью в те места, где есть риск, что «потыкают».

👍111🔥34❤28💯22🤮2👌2🤔1🌭1🍌1

www.group-telegram.com/in/RationalShitposting.com/450

9.47K viewsOct 3 at 14:50

Интервью Павла Дурова у Лекса Фридмана, часть 2 [начало здесь]

Во втором блоке интервью Дуров залезает на броневичок и задвигает проникновенную телегу (извините за каламбур) про его борьбу за приватность и свободу слова. И тут опять: в большой картине вещей, Telegram на этом поприще действительно есть за что похвалить (в сравнении с альтернативами). Но так как интервьюер-Лекс не пытается задать даже самых минимально острых вопросов – интуитивно хочется сделать эту работу за него и найти где подковырнуть Дурова.

Вообще, вся тема про модерацию и сотрудничество с органами в рамках расследования преступлений – она действительно непростая (в том смысле, что граничные случаи там сложно разобрать в формате «ну тут очевидно нужно поступать вот так…»). Поэтому у Лекса Фридмана был хороший шанс поиметь глубокий диалог о нюансах тех принципов, которые Дуров декларирует на словах.

Но этот шанс был упущен, поэтому давайте я вам разложу, как я сам понимаю текущий подход Телеграма в этой области. Смотрите, по сути, есть три уровня сотрудничества с разными властями.

🐌 1. Раскрытие содержимого приватных переписок. На этот пункт сильнее всего напирает Дуров и в интервью, и в более ранних коммуникациях: дескать, «за 12 лет мы не слили ни единого байта из частных сообщений!». Судя по всему, для Телеграма это и правда «запретный красный флажок».

Тут надо еще уточнить, что по умолчанию переписки в ТГ не защищены сквозным шифрованием (если не создать специальный «секретный чат»). Насколько я понимаю – это значит, что ответственные сотрудники Телеграма могут при желании почитать, что вы там друг другу пишете. Но Дуров стоит на том, что все эти бэкапы переписок на серверах всё же строго шифруются, и даже если какие-нибудь спецслужбисты захватят сервера ТГ – то без ключей они ничего не поймут (а ключи им не дадут).

К слову, из того же Ватсапа переписки регулярно утекают именно через механизм доступа к не-особо-шифрованным бэкапам – так что тут подход Телеграма выглядит в сравнении скорее даже неплохо.

🐌 2. Раскрытие метаданных пользователей. Это работает так: спецслужбы шлют запрос в стиле «а вот у нас длинный список гадов-негодяев-редисок, которые занимаются плохими вещами в таких-то чатах» – а Телеграм в ответ сливает данные (IP и номера телефона), которые помогают привязать сообщения к настоящим живым людям.

Когда-то сотрудничество в этом направлении ограничивалось борьбой с терроризмом (см. подробнее здесь). Но после прошлогоднего ареста Дурова в Париже в телеграмные условия обслуживания оперативно добавили формулировки про «сольем инфо при подозрении в любых криминальных делишках» и поставили сотрудничество с органами на конвеерный масштаб: в 4 кв. 2024-го количество пользователей, по которым были раскрыты метаданные, резко подскочило до десятков тысяч (а статистику по России ТГ почему-то перестал раскрывать именно с этого же квартала, лол).

🐌 3. Удаление или ограничение доступа к публичным каналам. Опять же, по этому направлению сотрудничество идет давно, как говорит в интервью сам Дуров: «проверяем каналы по присылаемым спискам, и если там есть нарушения правил Телеграма – удаляем их». Дьявол, как вы понимаете, кроется в деталях: как правильно определить границу между «мирный ничего не нарушающий рупор свободы слова от оппозиции» и «мерзкий криминальный канал, посвященный нарушению локальных законов страны»?

Когда речь идет про блокировки каналов каких-нибудь откровенно террористических организаций – тут особых вопросов нет; но с другой стороны – есть на планете Земля страны, куда во всевозможные «списки террористов и/или экстремистов» любят вписывать всех подряд, кто с недостаточным энтузиазмом сверкающего лидера прославляет. В общем, по поводу аккуратного определения правильного пролегания этой границы к Телеграму ранее были вопросики.

Вот вокруг этих трех пунктов и можно было бы построить бомбическое интервью, если бы у Лекса не была кишка тонка потыкать своими вопросами в наиболее слабые места. Может быть, мораль здесь в том, что Павел Дуров специально и не ходит на интервью в те места, где есть риск, что «потыкают».

BY Самые умные мысли Павла Комаровского (точно не щитпостинг!)