В 1923 году поэт-левфовец Сергей Третьяков сочинил мелодраму «Противогазы». Уже весной 1924-го её поставил Сергей Эйзенштейн ― прямо в работающем цехе Московского газового завода. Актёры играли среди реальных станков, а рев компрессоров и стук клёпок служили живым звуковым фоном, подчёркивая идею сблизить театр с повседневным трудом рабочих.
Краткий пересказ сюжета: Директор завода, чтобы не сорвать крупный заказ, откладывает закупку противогазов. Когда магистральная труба рвётся, он приказывает чинить её немедленно ― без средств защиты. Семьдесят рабочих добровольно (!) идут «шахматкой» по три минуты: починил — упал — тебя унесли, следующий пошёл. Большинство травится, многие умирают, среди них — сын директора, комсомолец Петя. Завод спасён, но цена высокой производственной дисциплины неприемлема. В финале директоr в отчаянии диктует телеграмму в прокуратуру с просьбой возбудить дело… против самого себя.
После аварии секретарша-стенографистка сообщает директору, что ждёт ребёнка от погибшего Пети. Он, цепляясь за традицию, предлагает назвать внука «Петушком». ― Нет, ― отвечает она. ― Противогаз.
Фраза «Назовём ребёнка Противогазом» может шокировать сегодняшнего читателя, но для 1920-х она действительно звучала как небольшая декларация о грядущем переустройстве мира. В молодой республике экспериментировали не только с экономикой, бытом и семейными ролями — её создатели стремились преобразить саму ткань языка.
В 1923 году поэт-левфовец Сергей Третьяков сочинил мелодраму «Противогазы». Уже весной 1924-го её поставил Сергей Эйзенштейн ― прямо в работающем цехе Московского газового завода. Актёры играли среди реальных станков, а рев компрессоров и стук клёпок служили живым звуковым фоном, подчёркивая идею сблизить театр с повседневным трудом рабочих.
Краткий пересказ сюжета: Директор завода, чтобы не сорвать крупный заказ, откладывает закупку противогазов. Когда магистральная труба рвётся, он приказывает чинить её немедленно ― без средств защиты. Семьдесят рабочих добровольно (!) идут «шахматкой» по три минуты: починил — упал — тебя унесли, следующий пошёл. Большинство травится, многие умирают, среди них — сын директора, комсомолец Петя. Завод спасён, но цена высокой производственной дисциплины неприемлема. В финале директоr в отчаянии диктует телеграмму в прокуратуру с просьбой возбудить дело… против самого себя.
После аварии секретарша-стенографистка сообщает директору, что ждёт ребёнка от погибшего Пети. Он, цепляясь за традицию, предлагает назвать внука «Петушком». ― Нет, ― отвечает она. ― Противогаз.
Фраза «Назовём ребёнка Противогазом» может шокировать сегодняшнего читателя, но для 1920-х она действительно звучала как небольшая декларация о грядущем переустройстве мира. В молодой республике экспериментировали не только с экономикой, бытом и семейными ролями — её создатели стремились преобразить саму ткань языка.
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market.
from in
