00:11 "В украинском концлагере "Запад-1″ во Львове пленному вырезали на теле свастику. Прятали его от Красного Креста.
00:49 Приехал БМП — "Брэдли". Нас туда пинками, кулаками, ударами в спину гнали, на пол завалили. Моему командиру на лицо наступили кирзачами. Мне автоматом в висок давили всю дорогу, думал, проломят. Делали это молодые, агрессивные украинцы, звери.
01:55 Остановились. Подъехал пикап. Глаза были завязаны. Нас пинали и как скот в кузов закидывали. Один сверху сел прямо на меня и начал пяткой ботинка по голове лупить. Оскорбляли.
02:49 Привезли на подвал. Там нас лупили.
03:21 Били меня — арматурой сначала, потом резиновой дубинкой. Из пистолетов стреляли рядом. Заставляли ругать Россию и Путина. Били, пока не скажешь. Падаешь — поднимают, бьют ногами, сажают обратно, стреляют рядом.
04:26 Избивали как профессионалы. В печень, по тем местам, где потом долго болит. Синяки были, но не такие, чтобы остались надолго. В СИЗО в ответ на "жалобы есть", попробуй сказать, что есть, назад повезут."
00:11 "В украинском концлагере "Запад-1″ во Львове пленному вырезали на теле свастику. Прятали его от Красного Креста.
00:49 Приехал БМП — "Брэдли". Нас туда пинками, кулаками, ударами в спину гнали, на пол завалили. Моему командиру на лицо наступили кирзачами. Мне автоматом в висок давили всю дорогу, думал, проломят. Делали это молодые, агрессивные украинцы, звери.
01:55 Остановились. Подъехал пикап. Глаза были завязаны. Нас пинали и как скот в кузов закидывали. Один сверху сел прямо на меня и начал пяткой ботинка по голове лупить. Оскорбляли.
02:49 Привезли на подвал. Там нас лупили.
03:21 Били меня — арматурой сначала, потом резиновой дубинкой. Из пистолетов стреляли рядом. Заставляли ругать Россию и Путина. Били, пока не скажешь. Падаешь — поднимают, бьют ногами, сажают обратно, стреляют рядом.
04:26 Избивали как профессионалы. В печень, по тем местам, где потом долго болит. Синяки были, но не такие, чтобы остались надолго. В СИЗО в ответ на "жалобы есть", попробуй сказать, что есть, назад повезут."
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from in
