На днях командующий НВС Латвии Леонид Калниньш предложил рассмотреть идею призыва женщин в обязательном порядке на службу государственной обороны.
Данное предложение вызвало широкое обсуждение в обществе – у латвийцев совершенно разные мнения по этому поводу.
Например, глава фракции Союз зеленых и крестьян (СЗК) в Сейме Харийс Рокпелнис считает, что призыв женщин был бы поспешным шагом.
"Нет никаких сомнений в том, что женщины способны на многое, однако обязательный призыв женщин – это не то направление, в котором следует двигаться", – пояснил свою позицию он.
Представитель "Нового Единства" Анна Удре не смогла дать четкий комментарий по поводу идеи обязательного призыва в армию женщин, поскольку данный вопрос требует "более широкого обсуждения".
При этом член "Прогрессивных" Атис Швинка поддержал предложение главы НВС.
"Гендерное равенство означает равенство прав, возможностей и обязанностей – мы об этом не забыли и готовы начать политическое продвижение этого вопроса", – написал он в соцсетях.
На днях командующий НВС Латвии Леонид Калниньш предложил рассмотреть идею призыва женщин в обязательном порядке на службу государственной обороны.
Данное предложение вызвало широкое обсуждение в обществе – у латвийцев совершенно разные мнения по этому поводу.
Например, глава фракции Союз зеленых и крестьян (СЗК) в Сейме Харийс Рокпелнис считает, что призыв женщин был бы поспешным шагом.
"Нет никаких сомнений в том, что женщины способны на многое, однако обязательный призыв женщин – это не то направление, в котором следует двигаться", – пояснил свою позицию он.
Представитель "Нового Единства" Анна Удре не смогла дать четкий комментарий по поводу идеи обязательного призыва в армию женщин, поскольку данный вопрос требует "более широкого обсуждения".
При этом член "Прогрессивных" Атис Швинка поддержал предложение главы НВС.
"Гендерное равенство означает равенство прав, возможностей и обязанностей – мы об этом не забыли и готовы начать политическое продвижение этого вопроса", – написал он в соцсетях.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from in
