Telegram Group & Telegram Channel
Африка — территория вечного становления, где история не просто пишется, а яростно вырубается из твердых пород колониального наследия. Каждый военный переворот здесь — не просто смена власти, а целый геополитический роман, где молодые герои бросают вызов старым режимам.

Эдди Лютвак, классик теории государственных переворотов, был абсолютно точен: перевороты — это не хаос, а технология трансформации политических систем. В Африке этот тезис находит идеальное подтверждение. Военные в Мали, Буркина-Фасо, Нигере — это не просто молодые амбициозные офицеры, а новое поколение национальных инженеров, которые демонтажем старых структур создают фундамент для суверенного развития.

Демографический взрыв становится главным архитектором изменений. Когда 50% населения — дети до 14 лет, а средний возраст африканца — 19,7 лет, геронтократия перестает быть жизнеспособной моделью управления. 91-летний камерунский лидер Поль Бийя — это уже не правитель, а живой музей колониальной системы.
Однако было б наивно видеть в этих процессах только романтику освобождения. За каждым переворотом — сложная мозаика интересов: от местных элит до глобальных геополитических игроков. Китай, Россия, США — каждый пытается встроиться в новые африканские конфигурации.

Лютвак предупреждал: успешный переворот — это не только момент захвата власти, но и искусство её удержания. И африканские военные демонстрируют поразительное искусство политического маневрирования. Они не просто свергают старые режимы, но создают новые альянсы, переформатируют международные отношения.
Критически важно понимать: это не просто борьба "молодых против старых". Это сложный процесс деколонизации сознания, где каждый политический жест — это послание миру о праве африканских наций на самоопределение.

Камерун и Кот-д'Ивуар в 2025 году станут знаковыми точками этого транзита. Здесь решается не только вопрос самой власти, но и судьба целого континентального проекта. Парадокс в том, что самые радикальные революционеры часто становятся новыми консерваторами. Сегодняшние молодые офицеры завтра могут превратиться в таких же геронтократов, от которых они сейчас так яростно освобождаются.

@politnext
🔥31👍1



group-telegram.com/politnext/39
Create:
Last Update:

Африка — территория вечного становления, где история не просто пишется, а яростно вырубается из твердых пород колониального наследия. Каждый военный переворот здесь — не просто смена власти, а целый геополитический роман, где молодые герои бросают вызов старым режимам.

Эдди Лютвак, классик теории государственных переворотов, был абсолютно точен: перевороты — это не хаос, а технология трансформации политических систем. В Африке этот тезис находит идеальное подтверждение. Военные в Мали, Буркина-Фасо, Нигере — это не просто молодые амбициозные офицеры, а новое поколение национальных инженеров, которые демонтажем старых структур создают фундамент для суверенного развития.

Демографический взрыв становится главным архитектором изменений. Когда 50% населения — дети до 14 лет, а средний возраст африканца — 19,7 лет, геронтократия перестает быть жизнеспособной моделью управления. 91-летний камерунский лидер Поль Бийя — это уже не правитель, а живой музей колониальной системы.
Однако было б наивно видеть в этих процессах только романтику освобождения. За каждым переворотом — сложная мозаика интересов: от местных элит до глобальных геополитических игроков. Китай, Россия, США — каждый пытается встроиться в новые африканские конфигурации.

Лютвак предупреждал: успешный переворот — это не только момент захвата власти, но и искусство её удержания. И африканские военные демонстрируют поразительное искусство политического маневрирования. Они не просто свергают старые режимы, но создают новые альянсы, переформатируют международные отношения.
Критически важно понимать: это не просто борьба "молодых против старых". Это сложный процесс деколонизации сознания, где каждый политический жест — это послание миру о праве африканских наций на самоопределение.

Камерун и Кот-д'Ивуар в 2025 году станут знаковыми точками этого транзита. Здесь решается не только вопрос самой власти, но и судьба целого континентального проекта. Парадокс в том, что самые радикальные революционеры часто становятся новыми консерваторами. Сегодняшние молодые офицеры завтра могут превратиться в таких же геронтократов, от которых они сейчас так яростно освобождаются.

@politnext

BY Что дальше?


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/politnext/39

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from in


Telegram Что дальше?
FROM American