Сегодня 40 дней, как не стало моей обожаемой и любимой супруги Ольги. Она умерла у меня и дочери на руках прекрасным воскресным вечером 16 февраля. Вот мы вместе смеемся. Снимаем дурацкое домашнее видео с нашими собаками. А через минуту ее уже нет. Сказать, что это перевернуло наш мир, размазало по стенке, разобрало на запчасти, значит, ничего не сказать. Все мои посты, сообщения здесь — на самом деле пустое, суета сует. Всего лишь бестолковая защитная реакция организма. Учили же: «держи лицо!». По факту мы в каком-то безвременье, безвозвратном оцепенении, в точке глубокого внутреннего переосмысления амбиций, целей, жизни в целом. Ольге было всего 43. Вместе мы — с 16 лет. Классическая школьная любовь. Знаете, я и дочь не верим в привычные представления о смерти. Живем, как и раньше, втроем. Здороваемся, прощаемся, называем нашего родного человека по имени. В погоне за должностями и признанием помните о мимолетности жизни, о простом человеческом счастье.
Сегодня 40 дней, как не стало моей обожаемой и любимой супруги Ольги. Она умерла у меня и дочери на руках прекрасным воскресным вечером 16 февраля. Вот мы вместе смеемся. Снимаем дурацкое домашнее видео с нашими собаками. А через минуту ее уже нет. Сказать, что это перевернуло наш мир, размазало по стенке, разобрало на запчасти, значит, ничего не сказать. Все мои посты, сообщения здесь — на самом деле пустое, суета сует. Всего лишь бестолковая защитная реакция организма. Учили же: «держи лицо!». По факту мы в каком-то безвременье, безвозвратном оцепенении, в точке глубокого внутреннего переосмысления амбиций, целей, жизни в целом. Ольге было всего 43. Вместе мы — с 16 лет. Классическая школьная любовь. Знаете, я и дочь не верим в привычные представления о смерти. Живем, как и раньше, втроем. Здороваемся, прощаемся, называем нашего родного человека по имени. В погоне за должностями и признанием помните о мимолетности жизни, о простом человеческом счастье.
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Anastasia Vlasova/Getty Images Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from in
