...тут же я вновь обретал зрение и немало удивлялся, обнаружив вокруг темноту, сладостную и отдохновенную для глаз, но, может быть, еще больше для ума, которому она представлялась беспричинной, непостижимой, воистину темной.-- "В сторону Свана", пер. Е. Баевской
Есть наблюдение о потенциальном влиянии апофатического богословия, и в частности -- Псевдо-Дионисия Ареопагита, на творчество Марселя Пруста. В этом пассаже мы наблюдаем следующее: познающий субъект Пруста (мы видим: глаза, зрение) сталкивается с темнотой, то есть с пространством, в котором привычные когнитивные практики не работают. Здесь еще следует оговориться, что во французском языке темнота -- obscurité -- понимается не только как отсутствие света, но и как неясность, неявленность, отсутствие доступа. То есть: субъект Пруста сталкивается с чем-то непознаваемым -- тем, что Псевдо-Дионисий называл Божественным мраком: непостижимым, неназываемым, беспричинным, воистину темным, как пишет и сам Пруст.
Но более любопытно другое. Прустианская темнота оказывается сладостной и отдохновенной для глаз и ума. То есть, будучи до-умственной и до-чувственной, становится источником чувственного удовольствия. И это, кажется, тоже в духе Ареопагита, который в сочинении "О мистическом богословии" отводит небольшую главу тому, что "Ничем из чувственного не является, превосходя его, -- Причине всего чувственного".
Кстати, о причине, в формате post-scriptum. Говоря "беспричинная", Пруст использует слово sans cause. Во французском для обозначения беспричинности есть еще одно слово -- sans raison. Но эти слова фундаментально разные. Sans raison обслуживает всю профанную, повседневную беспричинность, тогда как sans cause -- отсылает к беспричинности фундаментальной, к беспричинности как отсутствию оснований. И Пруст, описывая темноту, прибегает только к sans cause, где cause -- это та самая causa (лат.), о которой Фома Аквинский писал: то, от чего вещь берет свое начало, и в этом смысле происходит только из него и, следовательно, зависит от него в бытии и действии (Sum. Theol.1, q.33, a.1, ad71).
Как вы работаете с темнотой в своей поэтической (или иной) практике?
...тут же я вновь обретал зрение и немало удивлялся, обнаружив вокруг темноту, сладостную и отдохновенную для глаз, но, может быть, еще больше для ума, которому она представлялась беспричинной, непостижимой, воистину темной.-- "В сторону Свана", пер. Е. Баевской
Есть наблюдение о потенциальном влиянии апофатического богословия, и в частности -- Псевдо-Дионисия Ареопагита, на творчество Марселя Пруста. В этом пассаже мы наблюдаем следующее: познающий субъект Пруста (мы видим: глаза, зрение) сталкивается с темнотой, то есть с пространством, в котором привычные когнитивные практики не работают. Здесь еще следует оговориться, что во французском языке темнота -- obscurité -- понимается не только как отсутствие света, но и как неясность, неявленность, отсутствие доступа. То есть: субъект Пруста сталкивается с чем-то непознаваемым -- тем, что Псевдо-Дионисий называл Божественным мраком: непостижимым, неназываемым, беспричинным, воистину темным, как пишет и сам Пруст.
Но более любопытно другое. Прустианская темнота оказывается сладостной и отдохновенной для глаз и ума. То есть, будучи до-умственной и до-чувственной, становится источником чувственного удовольствия. И это, кажется, тоже в духе Ареопагита, который в сочинении "О мистическом богословии" отводит небольшую главу тому, что "Ничем из чувственного не является, превосходя его, -- Причине всего чувственного".
Кстати, о причине, в формате post-scriptum. Говоря "беспричинная", Пруст использует слово sans cause. Во французском для обозначения беспричинности есть еще одно слово -- sans raison. Но эти слова фундаментально разные. Sans raison обслуживает всю профанную, повседневную беспричинность, тогда как sans cause -- отсылает к беспричинности фундаментальной, к беспричинности как отсутствию оснований. И Пруст, описывая темноту, прибегает только к sans cause, где cause -- это та самая causa (лат.), о которой Фома Аквинский писал: то, от чего вещь берет свое начало, и в этом смысле происходит только из него и, следовательно, зависит от него в бытии и действии (Sum. Theol.1, q.33, a.1, ad71).
Как вы работаете с темнотой в своей поэтической (или иной) практике?
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from in
