Telegram Group & Telegram Channel
НА БОЛОТАХ ЛЕРНЫ

Карстовыми испарениями жаберной дискотеки
полудышит рассыпанный малярийный стон – наутро
в трельяжных раскопках бритвы он вычерпает из самого
себя, застывшего в перламутровой скорости света, под веки
втаскивая в чёрные дыры зрачков неуёмные свёрла кудрей,
на карусели очереди магазинной вращая который год

високосный – созревших до 36,6.
Орфа и цербера, сфинкса, тайфуна, колхидского
стража, химеру, эфонского ферромагнита, ладона заплодного,
стрегущую сциллу, горгону замешанную, сколоченную из жести
мать коллидонскую и, наконец, её – метановую царицу.
Так тычутся ртутные виноградины по лабиринту лобному,

будто в термос уходит сон вкрученным в гайку светом –
комарам на разлив растворяется торс. Трос, проглотивший
облако, до дирижабля вспенен – занавес обернулся к нему
спиной; и другой спиной обернулся в окно – там где-то
перепархивают поля цикады. Стеклянными нитями выше
запястий стянуты руки – вязнут топлёные ноты. Ткни музыку,

из пачки вытяни балерину – навстречу губам – подожги,
пусти мотыльков на оплётку пучка. Гремучие руки –
в них связки внезапных крыльев – сквозь коридор трясут
летучих мышей на лапах, расплёсканных по воде вражды,
как тигриный взмах – раздавшихся швейных уток:
роутер глади взнесёт их в опасность эха, вздёрнутого на весу.

Ко дну редких заводей примагничены рыбьи останки. Рёбра
осоки сверкнули из брения, под копытами брызжут закрылки.
Одуревший шахматный шмель копошится в себе ураном –
обогащённый захватом – пересекая запрещённую зону, соплам
хищных соцветий, театрально растянутых, ставит вилку:
время в воздухе тлеет как роза в пустом стакане.

В ней кипит шаровая молния – месть из глаза грыжей торчит
или гранатом из кварца. Пухнут под ним медузы, стекая на кафель.
Бьётся стебля аорта с намертво вросшим в неё хорьком.
Косая улыбка её в его сердце – иголка в мешке: зачин
ведёт виолончельным смычком, отсекая фамильный трафик,
в смётанном воздухе трансформаторном разбрасывая прикорм

на манер часового боя. Взвыл он, закинув удочку изо лба,
вздыбился за собой – стоног, как трескучий фрезер – вышел
из блоков скрипучих суставов, стрелкой расстёгивая дорогу
креозотной секирой, голосом нефти, разбитой колбой
кромсая лернейский выхлоп, электрорубанком ладоней рыжий
снимая за слоем слой – вдруг в амальгамном коллапсе дрогнул.

Вниманием стянутый узел гудит в арматуре открытого
журавлиного перелома – дымится в рогах поклажа.
Последняя капля расплава их взвесила всплеском из темени –
в них вьётся катушка как ткацкая рибосома, сытая
белковыми смыслами, чаша причастия, автопробка, жажда
вины корабельной с глотком из бутылки, вклеенной

переводной наколкой на стебель пустой улитки. Но сквозь неё –
если пристально – бронзовые, видны созвездия Брайля.
Тлеющим кадыком книзу всосать, как шприц – не больше,
чем пригодится – выдохнуть, отряхнуться по нити речной йо-йо –
от семян, как болгарка или от сплетен монет, как ныряльщик – зная
в лицо каждое из прозрачных созвучий в клешнях прибоя.

Влетая в замысел о себе прозрачном – будто письмо в бутыль
или копейка в розовый поворот курортный – треснет
реторта в пасти едкого ляписа. Стол, как ствол неподвижно –
на будущий берег свисает с графина до пола. Пыльный
винил шкворчит. Подбородок вибрирует. Заведённый – весь,
словно свиток схлопнувшись – очнёшься, стоя в диване пружиной.



group-telegram.com/subduplicata/1231
Create:
Last Update:

НА БОЛОТАХ ЛЕРНЫ

Карстовыми испарениями жаберной дискотеки
полудышит рассыпанный малярийный стон – наутро
в трельяжных раскопках бритвы он вычерпает из самого
себя, застывшего в перламутровой скорости света, под веки
втаскивая в чёрные дыры зрачков неуёмные свёрла кудрей,
на карусели очереди магазинной вращая который год

високосный – созревших до 36,6.
Орфа и цербера, сфинкса, тайфуна, колхидского
стража, химеру, эфонского ферромагнита, ладона заплодного,
стрегущую сциллу, горгону замешанную, сколоченную из жести
мать коллидонскую и, наконец, её – метановую царицу.
Так тычутся ртутные виноградины по лабиринту лобному,

будто в термос уходит сон вкрученным в гайку светом –
комарам на разлив растворяется торс. Трос, проглотивший
облако, до дирижабля вспенен – занавес обернулся к нему
спиной; и другой спиной обернулся в окно – там где-то
перепархивают поля цикады. Стеклянными нитями выше
запястий стянуты руки – вязнут топлёные ноты. Ткни музыку,

из пачки вытяни балерину – навстречу губам – подожги,
пусти мотыльков на оплётку пучка. Гремучие руки –
в них связки внезапных крыльев – сквозь коридор трясут
летучих мышей на лапах, расплёсканных по воде вражды,
как тигриный взмах – раздавшихся швейных уток:
роутер глади взнесёт их в опасность эха, вздёрнутого на весу.

Ко дну редких заводей примагничены рыбьи останки. Рёбра
осоки сверкнули из брения, под копытами брызжут закрылки.
Одуревший шахматный шмель копошится в себе ураном –
обогащённый захватом – пересекая запрещённую зону, соплам
хищных соцветий, театрально растянутых, ставит вилку:
время в воздухе тлеет как роза в пустом стакане.

В ней кипит шаровая молния – месть из глаза грыжей торчит
или гранатом из кварца. Пухнут под ним медузы, стекая на кафель.
Бьётся стебля аорта с намертво вросшим в неё хорьком.
Косая улыбка её в его сердце – иголка в мешке: зачин
ведёт виолончельным смычком, отсекая фамильный трафик,
в смётанном воздухе трансформаторном разбрасывая прикорм

на манер часового боя. Взвыл он, закинув удочку изо лба,
вздыбился за собой – стоног, как трескучий фрезер – вышел
из блоков скрипучих суставов, стрелкой расстёгивая дорогу
креозотной секирой, голосом нефти, разбитой колбой
кромсая лернейский выхлоп, электрорубанком ладоней рыжий
снимая за слоем слой – вдруг в амальгамном коллапсе дрогнул.

Вниманием стянутый узел гудит в арматуре открытого
журавлиного перелома – дымится в рогах поклажа.
Последняя капля расплава их взвесила всплеском из темени –
в них вьётся катушка как ткацкая рибосома, сытая
белковыми смыслами, чаша причастия, автопробка, жажда
вины корабельной с глотком из бутылки, вклеенной

переводной наколкой на стебель пустой улитки. Но сквозь неё –
если пристально – бронзовые, видны созвездия Брайля.
Тлеющим кадыком книзу всосать, как шприц – не больше,
чем пригодится – выдохнуть, отряхнуться по нити речной йо-йо –
от семян, как болгарка или от сплетен монет, как ныряльщик – зная
в лицо каждое из прозрачных созвучий в клешнях прибоя.

Влетая в замысел о себе прозрачном – будто письмо в бутыль
или копейка в розовый поворот курортный – треснет
реторта в пасти едкого ляписа. Стол, как ствол неподвижно –
на будущий берег свисает с графина до пола. Пыльный
винил шкворчит. Подбородок вибрирует. Заведённый – весь,
словно свиток схлопнувшись – очнёшься, стоя в диване пружиной.

BY корень квадрата


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/subduplicata/1231

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” He adds: "Telegram has become my primary news source." "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices.
from in


Telegram корень квадрата
FROM American