Две недели отпуска пролетели так, будто кто-то нажал на перемотку — и я даже не успела понять, кто этот шустрый монтажёр моей жизни.
За это время я: — переслушала все альбомы Moby (теперь у меня внутри лёгкий хаос из электроники, эмбиента и внезапных экзистенциальных вопросов), — прочитала 5 книг (и, конечно, теперь у меня ещё 15 лежат «на потом»), — наматывала по 15–20 тысяч шагов в день, будто у меня контракт с FitStars, — и честно пыталась не думать о работе и проектах.
Я ещё тренировалась в куда более тонком искусстве — видеть, что всё, что происходит, в движении и перемене, и принимать: «все обусловленные явления непостоянны; когда это видишь с прозрением, отвращаешься от страдания — это путь к очищению». Такая ясность помогала не хвататься за то, что не держится, и смиренно плыть вместе с течением.
В общем, вроде отдыхала, а вроде и нет. Но одно знаю точно — возвращаюсь в бой с полным плейлистом и крепкой надеждой, что рабочие чаты хотя бы первые два дня будут милосердны.
Две недели отпуска пролетели так, будто кто-то нажал на перемотку — и я даже не успела понять, кто этот шустрый монтажёр моей жизни.
За это время я: — переслушала все альбомы Moby (теперь у меня внутри лёгкий хаос из электроники, эмбиента и внезапных экзистенциальных вопросов), — прочитала 5 книг (и, конечно, теперь у меня ещё 15 лежат «на потом»), — наматывала по 15–20 тысяч шагов в день, будто у меня контракт с FitStars, — и честно пыталась не думать о работе и проектах.
Я ещё тренировалась в куда более тонком искусстве — видеть, что всё, что происходит, в движении и перемене, и принимать: «все обусловленные явления непостоянны; когда это видишь с прозрением, отвращаешься от страдания — это путь к очищению». Такая ясность помогала не хвататься за то, что не держится, и смиренно плыть вместе с течением.
В общем, вроде отдыхала, а вроде и нет. Но одно знаю точно — возвращаюсь в бой с полным плейлистом и крепкой надеждой, что рабочие чаты хотя бы первые два дня будут милосердны.
In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market.
from in
