Дзержинск. Как оно было. Мазки на общей картине. Выход из города.
Если подняться из подвала и посмотреть наверх, через разлом в стене можно увидеть кусочек неба. Иногда оттуда летят белые снежинки - неповторимые, безукоризненные в своём узоре. Иногда капает дождь. Монотонно стучит по гнутому железу, и представляется, что внешний мир промок насквозь. Мокрые скелеты домов, мокрый бетон, мокрые тела мертых: на тропинках, во дворах - солдаты РФ, ВСУ, мирные. Мокрые пустые улицы, по которым лишь изредка пробегают мокрые одичавшие собаки. Шорох дождя и тишина. Изредка - Жжаххххххх - раскатами, и опять тишина. И дождь.
Надо было выходить. Продукты закончились. Военные рядом не стояли, помощи ждать было неоткуда, и они решились выходить сами. Семья. Муж, сын, и она. Дошли до Магдалиновки, почти до станции, как сверху с дрона прилетела граната. Она шла последняя, осколок попал в ногу, расщепил кость. Вместе с сыном заползли в какие-то развалины, муж побежал искать помощь. Прилетела Баба-Яга, гудела, сбросила на развалины мину. Мужа нет. Очень долго нет. Она то теряла сознание, то возвращалась назад, сын говорил - "Мама, папа наверное больше не придёт, он погиб". Ближе к сумеркам послышалась беготня, какие-то люди искали их. Оказалось, солдаты. Один парень по имени Боря, позывные - Малой, Айболит, наложил давящую повязку, сделал обезболивающей укол. Боль чуть отступила. Через час пришёл муж. Все это время он бегал от дрона, чтобы не указать место, где они. В пять утра вышли по серости. У военных были носилки, но они тут же сломались, и её, меняясь, понесли на руках. А она прижимала к себе котёнка. И снова их обнаружили, и снова сброс - ранило сына, её ранило снова, убило котёнка на руках. Они где-то спрятались, Боря - Малой бегал, отвлекал дроны на себя, готовый бескомпромиссно умереть за людей, которых знал всего несколько часов, представителей страны с которой воевал. Ранило мужа - осколки в руке и ноге, сильная контузия. У сына перебита нога, осколки в спине. Она подползла к сыну, укрыла его взятым у бойцов антидроновым одеялом, чтобы не светиться в тепловизор. Про себя не думала. Боря сказал, - "ждем туман", но тумана не было, город сразу осветился солнцем. Ждали до вечера. Борю, пока он бегал, тоже ранило, вышел на связь - "я 300, но вас не брошу". 32 года, Нижний Новгород. И он пришёл под вечер, помог её сыну идти, а её тащили на руках до самой точки эвакуации. Ногу ампутировали. Но семья вышла. Выжила.
Одна женщина, сын у которой безвести пропал в Дзержинске, предлагает установить в городе памятник, как только озвучит последний выстрел. Это вполне осуществимо. Беремся найти средства. И поставить в центре, - даже пусть кругом ещё только начинают разбирать завалы, памятник всем погибшим и пропавшим - что-нибудь по примеру Мариуполя - белые голуби, взлетающие вверх. И военным и гражданским, которые здесь, оставаясь людьми, умирали и спасали друг друга.
Понятно, что было по-разному. И светлого и чёрного. Много чего... Двое бойцов выводили мирного жителя, раненого вроде. А ему видно, надо было совсем в другую сторону. Или не успел эвакуироваться на Украину или оставался по заданию. Долго шли, в развалинах отдыхали, снимали броники, ставили у стены автоматы. И он, поймав момент, схватил автомат, застрелил обоих ребят и скрылся. А они его тушёнкой кормили, жалели его. Позывные ребят не пишем, потому что не проверено. Пусть грязь и кровь идут к земле, пусть все плохое исчезнет вместе с развалинами, а в центре города будет монумент - белые горлицы, или журавли уходящие в небо. Тысячи душ, отстрадавшихся, отплакавшихся, отбоявшихся своего, свободных, улетающих в новые миры. Имена, позывные забудутся, лица расплывутся в памяти, но монумент в Дзержинске останется - от всех нас: выживших, живых.
Дзержинск. Как оно было. Мазки на общей картине. Выход из города.
Если подняться из подвала и посмотреть наверх, через разлом в стене можно увидеть кусочек неба. Иногда оттуда летят белые снежинки - неповторимые, безукоризненные в своём узоре. Иногда капает дождь. Монотонно стучит по гнутому железу, и представляется, что внешний мир промок насквозь. Мокрые скелеты домов, мокрый бетон, мокрые тела мертых: на тропинках, во дворах - солдаты РФ, ВСУ, мирные. Мокрые пустые улицы, по которым лишь изредка пробегают мокрые одичавшие собаки. Шорох дождя и тишина. Изредка - Жжаххххххх - раскатами, и опять тишина. И дождь.
Надо было выходить. Продукты закончились. Военные рядом не стояли, помощи ждать было неоткуда, и они решились выходить сами. Семья. Муж, сын, и она. Дошли до Магдалиновки, почти до станции, как сверху с дрона прилетела граната. Она шла последняя, осколок попал в ногу, расщепил кость. Вместе с сыном заползли в какие-то развалины, муж побежал искать помощь. Прилетела Баба-Яга, гудела, сбросила на развалины мину. Мужа нет. Очень долго нет. Она то теряла сознание, то возвращалась назад, сын говорил - "Мама, папа наверное больше не придёт, он погиб". Ближе к сумеркам послышалась беготня, какие-то люди искали их. Оказалось, солдаты. Один парень по имени Боря, позывные - Малой, Айболит, наложил давящую повязку, сделал обезболивающей укол. Боль чуть отступила. Через час пришёл муж. Все это время он бегал от дрона, чтобы не указать место, где они. В пять утра вышли по серости. У военных были носилки, но они тут же сломались, и её, меняясь, понесли на руках. А она прижимала к себе котёнка. И снова их обнаружили, и снова сброс - ранило сына, её ранило снова, убило котёнка на руках. Они где-то спрятались, Боря - Малой бегал, отвлекал дроны на себя, готовый бескомпромиссно умереть за людей, которых знал всего несколько часов, представителей страны с которой воевал. Ранило мужа - осколки в руке и ноге, сильная контузия. У сына перебита нога, осколки в спине. Она подползла к сыну, укрыла его взятым у бойцов антидроновым одеялом, чтобы не светиться в тепловизор. Про себя не думала. Боря сказал, - "ждем туман", но тумана не было, город сразу осветился солнцем. Ждали до вечера. Борю, пока он бегал, тоже ранило, вышел на связь - "я 300, но вас не брошу". 32 года, Нижний Новгород. И он пришёл под вечер, помог её сыну идти, а её тащили на руках до самой точки эвакуации. Ногу ампутировали. Но семья вышла. Выжила.
Одна женщина, сын у которой безвести пропал в Дзержинске, предлагает установить в городе памятник, как только озвучит последний выстрел. Это вполне осуществимо. Беремся найти средства. И поставить в центре, - даже пусть кругом ещё только начинают разбирать завалы, памятник всем погибшим и пропавшим - что-нибудь по примеру Мариуполя - белые голуби, взлетающие вверх. И военным и гражданским, которые здесь, оставаясь людьми, умирали и спасали друг друга.
Понятно, что было по-разному. И светлого и чёрного. Много чего... Двое бойцов выводили мирного жителя, раненого вроде. А ему видно, надо было совсем в другую сторону. Или не успел эвакуироваться на Украину или оставался по заданию. Долго шли, в развалинах отдыхали, снимали броники, ставили у стены автоматы. И он, поймав момент, схватил автомат, застрелил обоих ребят и скрылся. А они его тушёнкой кормили, жалели его. Позывные ребят не пишем, потому что не проверено. Пусть грязь и кровь идут к земле, пусть все плохое исчезнет вместе с развалинами, а в центре города будет монумент - белые горлицы, или журавли уходящие в небо. Тысячи душ, отстрадавшихся, отплакавшихся, отбоявшихся своего, свободных, улетающих в новые миры. Имена, позывные забудутся, лица расплывутся в памяти, но монумент в Дзержинске останется - от всех нас: выживших, живых.
BY Возле Войны
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from in
