"Бедная Мексика! Так близко от США, так далеко от Бога!" - восклицал президент Порфирио Диас. Но мы сейчас не про Мексику.
Бедная Россия! Так близко от двух враждующих западных коалиций! Россия который уже век вынуждена играть на противоречиях между двумя враждующими коалициями внутри Запада. Еще Роман Галицкий был втянут в борьбу гибеллинов с гвельфами. Дальше - больше. В 16-17 веках Москва только и делала, что играла на противоречиях между Польшей и Швецией, будучи не в силах победить сразу обеих. Кто-то даже вспомнит московские салюты в честь побед шведов при первых Романовых, притом что эти самые шведы совсем недавно отняли у России обширные территории, населенные нашими людьми - но было решено поддержать этого врага против Польши (первая пол. - сер. 17 в.), а когда Польша ослабла - поддерживали уже ее против Швеции (вторая пол. 17 - начало 18 в.).
В 18 веке - на противоречиях сначала между Францией и Австрией, затем между Францией, Англией и Пруссией. В период революционных и наполеоновских войн это вылилось в балансирование России в 25-летней англо-французской схватке, когда каждые несколько лет приходилось колебаться между Лондоном и наполеоновским Парижем, отчетливо понимая, что вообще-то съесть нас хотят и те, и другие. Затем аналогичное балансирование продолжилось в 19 веке и вылилось в классические игры России между англо-франко-американским и германским блоками в период мировых войн. Что-то удавалось сделать с оглушительным успехом, что-то не удавалось вовсе, но было поистине трудно, к примеру, вести войну с Германией, держа в уме будущую войну с англоамериканцами ("Мы воевали не для того, чтобы господство гитлеров сменилось господством черчиллей" - базовое изречение, которое уместно вспомнить именно 5 марта). Ни в Первую, ни во Вторую мировые войны, как ранее и в войнах 16-17-18-19 веков, Россия не имела достаточно ресурсов для одновременной победы сразу над всеми, потому приходилось наносить удары противникам поодиночке, пользуясь их ожесточенной враждой друг с другом.
Сейчас Россия снова в такой же ситуации. И евролибералы нам враги (и смертельные), и трамписты нам враги (и смертельные), при этом Россия, как всегда, не имеет демографической и технологической возможности разгромить их в неядерном конфликте одновременно и потому единственный способ - такая же дипломатическая игра на межимпериалистических противоречиях. Нужно признать, что по состоянию на сегодня эта игра удается руководству России очень хорошо и успешно, местами даже выше всяких похвал: наши смогли многого добиться, не уступив (по состоянию на сегодняшний день) в этих переговорах вообще ничего, в т.ч. продемонстрировав свою твердую приверженность нашим внеевропейским союзникам (которых Россия честно и демонстративно информирует о каждом шаге на переговорах с американцами и устраивает важнейшие визиты к союзникам, а также и союзников к нам). Наличие очень сильных внеевропейских союзников да еще ядерное и гиперзвуковое оружие - это новые факторы, которые существенно отличают нынешнюю геополитическую ситуацию от ситуации России на протяжении многих столетий, но в остальном она остается структурно той же самой.
И в этой связи нам, историкам, много что полезно вспомнить, например, изумительно концептуальную книгу Юрия Карцова 1912 г. к столетию Отечественной войны о том, кто, почему и как в России делал выбор между Наполеоном и британцами.
"Бедная Мексика! Так близко от США, так далеко от Бога!" - восклицал президент Порфирио Диас. Но мы сейчас не про Мексику.
Бедная Россия! Так близко от двух враждующих западных коалиций! Россия который уже век вынуждена играть на противоречиях между двумя враждующими коалициями внутри Запада. Еще Роман Галицкий был втянут в борьбу гибеллинов с гвельфами. Дальше - больше. В 16-17 веках Москва только и делала, что играла на противоречиях между Польшей и Швецией, будучи не в силах победить сразу обеих. Кто-то даже вспомнит московские салюты в честь побед шведов при первых Романовых, притом что эти самые шведы совсем недавно отняли у России обширные территории, населенные нашими людьми - но было решено поддержать этого врага против Польши (первая пол. - сер. 17 в.), а когда Польша ослабла - поддерживали уже ее против Швеции (вторая пол. 17 - начало 18 в.).
В 18 веке - на противоречиях сначала между Францией и Австрией, затем между Францией, Англией и Пруссией. В период революционных и наполеоновских войн это вылилось в балансирование России в 25-летней англо-французской схватке, когда каждые несколько лет приходилось колебаться между Лондоном и наполеоновским Парижем, отчетливо понимая, что вообще-то съесть нас хотят и те, и другие. Затем аналогичное балансирование продолжилось в 19 веке и вылилось в классические игры России между англо-франко-американским и германским блоками в период мировых войн. Что-то удавалось сделать с оглушительным успехом, что-то не удавалось вовсе, но было поистине трудно, к примеру, вести войну с Германией, держа в уме будущую войну с англоамериканцами ("Мы воевали не для того, чтобы господство гитлеров сменилось господством черчиллей" - базовое изречение, которое уместно вспомнить именно 5 марта). Ни в Первую, ни во Вторую мировые войны, как ранее и в войнах 16-17-18-19 веков, Россия не имела достаточно ресурсов для одновременной победы сразу над всеми, потому приходилось наносить удары противникам поодиночке, пользуясь их ожесточенной враждой друг с другом.
Сейчас Россия снова в такой же ситуации. И евролибералы нам враги (и смертельные), и трамписты нам враги (и смертельные), при этом Россия, как всегда, не имеет демографической и технологической возможности разгромить их в неядерном конфликте одновременно и потому единственный способ - такая же дипломатическая игра на межимпериалистических противоречиях. Нужно признать, что по состоянию на сегодня эта игра удается руководству России очень хорошо и успешно, местами даже выше всяких похвал: наши смогли многого добиться, не уступив (по состоянию на сегодняшний день) в этих переговорах вообще ничего, в т.ч. продемонстрировав свою твердую приверженность нашим внеевропейским союзникам (которых Россия честно и демонстративно информирует о каждом шаге на переговорах с американцами и устраивает важнейшие визиты к союзникам, а также и союзников к нам). Наличие очень сильных внеевропейских союзников да еще ядерное и гиперзвуковое оружие - это новые факторы, которые существенно отличают нынешнюю геополитическую ситуацию от ситуации России на протяжении многих столетий, но в остальном она остается структурно той же самой.
И в этой связи нам, историкам, много что полезно вспомнить, например, изумительно концептуальную книгу Юрия Карцова 1912 г. к столетию Отечественной войны о том, кто, почему и как в России делал выбор между Наполеоном и британцами.
BY Zаписки традиционалиста
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from in
