Год назад я ушел с работы, где зарабатывал в два-три раза больше, чем сейчас. Десять лет в одной компании, там две хорошие должности — руководитель техподдержки и разработка сайтов. Вырастил команды, которые вспоминаю с теплотой (надеюсь, они тоже). До этого укладывал сайдинг в частном секторе, чинил нефтяные скважины в лесу в сорокаградусный мороз и в жару (в мороз это делать несравнимо легче), таскал мешки с семечками на складах «Джинн», пил пиво с дружками на платной автостоянке, коротал так ночную смену. Так вот кем бы я ни работал, где бы ни находился, меня преследовали мысли заниматься другим делом и находиться в другом месте. Дело не в зарплате, не в людях (признаюсь, большая часть моих бывших коллег — это люди, с которыми было приятно работать, а не просто пить чай, и мне до пятого колена пофигу, где: в тягаче-подъемнике, загаженном парафином, или же в айтишном офисе с картинами классиков). Управляя своим проектом полноценно, я чувствую разницу: по-прежнему хочу куда-то переместиться, но уже только в горизонтали своего проекта. Например, залезть в другие контент-платформы, копнуть другие темы, вырастить канал до двух десятков тысяч и другие хотелки. Мой проект как бы уравновешивает мои позывы, бетонирует для них выходы, заставляет крутить педальки внутри своей коробки.
Год назад я ушел с работы, где зарабатывал в два-три раза больше, чем сейчас. Десять лет в одной компании, там две хорошие должности — руководитель техподдержки и разработка сайтов. Вырастил команды, которые вспоминаю с теплотой (надеюсь, они тоже). До этого укладывал сайдинг в частном секторе, чинил нефтяные скважины в лесу в сорокаградусный мороз и в жару (в мороз это делать несравнимо легче), таскал мешки с семечками на складах «Джинн», пил пиво с дружками на платной автостоянке, коротал так ночную смену. Так вот кем бы я ни работал, где бы ни находился, меня преследовали мысли заниматься другим делом и находиться в другом месте. Дело не в зарплате, не в людях (признаюсь, большая часть моих бывших коллег — это люди, с которыми было приятно работать, а не просто пить чай, и мне до пятого колена пофигу, где: в тягаче-подъемнике, загаженном парафином, или же в айтишном офисе с картинами классиков). Управляя своим проектом полноценно, я чувствую разницу: по-прежнему хочу куда-то переместиться, но уже только в горизонтали своего проекта. Например, залезть в другие контент-платформы, копнуть другие темы, вырастить канал до двух десятков тысяч и другие хотелки. Мой проект как бы уравновешивает мои позывы, бетонирует для них выходы, заставляет крутить педальки внутри своей коробки.
Просто мысли вслух.
BY Бегин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from us
