Что еще смотреть в городе, если вы приехали на Frieze: выставка Kerry James Marshall: The Histories в Royal Academy of Arts.
The Histories не ретроспектива “в честь”, а воскрешение: Маршалл возвращает в живых тела, чьи души система долго лишала права быть увиденными. Во многих работах черные фигуры как тени, но не исчезающие: они присутствуют абсолютной чернотой, тело как пространство плотности, а не пустоты.
Художник напоминает, напоминает, что история не архив, а поле битвы. В одном зале мы видим сцены повседневности: семьи в парках, дети у воды, стрижка в барбершопе. Мы почти забываем, что смотрим “Black life”, жизнь как жизнь. В другом сцены из учебника истории: абдукции, работорговля. Прошлое грязно и контекст колониализма и капитализма скользкая дорожка. История вроде бы уже случилась, но она на самом деле продолжается.
И в конце концов, приятно посмотреть на хорошую почти академическую живопись и композицию.
The Histories не ретроспектива “в честь”, а воскрешение: Маршалл возвращает в живых тела, чьи души система долго лишала права быть увиденными. Во многих работах черные фигуры как тени, но не исчезающие: они присутствуют абсолютной чернотой, тело как пространство плотности, а не пустоты.
Художник напоминает, напоминает, что история не архив, а поле битвы. В одном зале мы видим сцены повседневности: семьи в парках, дети у воды, стрижка в барбершопе. Мы почти забываем, что смотрим “Black life”, жизнь как жизнь. В другом сцены из учебника истории: абдукции, работорговля. Прошлое грязно и контекст колониализма и капитализма скользкая дорожка. История вроде бы уже случилась, но она на самом деле продолжается.
И в конце концов, приятно посмотреть на хорошую почти академическую живопись и композицию.
🔥12❤4
group-telegram.com/insidewhitecube/6630
Create:
Last Update:
Last Update:
Что еще смотреть в городе, если вы приехали на Frieze: выставка Kerry James Marshall: The Histories в Royal Academy of Arts.
The Histories не ретроспектива “в честь”, а воскрешение: Маршалл возвращает в живых тела, чьи души система долго лишала права быть увиденными. Во многих работах черные фигуры как тени, но не исчезающие: они присутствуют абсолютной чернотой, тело как пространство плотности, а не пустоты.
Художник напоминает, напоминает, что история не архив, а поле битвы. В одном зале мы видим сцены повседневности: семьи в парках, дети у воды, стрижка в барбершопе. Мы почти забываем, что смотрим “Black life”, жизнь как жизнь. В другом сцены из учебника истории: абдукции, работорговля. Прошлое грязно и контекст колониализма и капитализма скользкая дорожка. История вроде бы уже случилась, но она на самом деле продолжается.
И в конце концов, приятно посмотреть на хорошую почти академическую живопись и композицию.
The Histories не ретроспектива “в честь”, а воскрешение: Маршалл возвращает в живых тела, чьи души система долго лишала права быть увиденными. Во многих работах черные фигуры как тени, но не исчезающие: они присутствуют абсолютной чернотой, тело как пространство плотности, а не пустоты.
Художник напоминает, напоминает, что история не архив, а поле битвы. В одном зале мы видим сцены повседневности: семьи в парках, дети у воды, стрижка в барбершопе. Мы почти забываем, что смотрим “Black life”, жизнь как жизнь. В другом сцены из учебника истории: абдукции, работорговля. Прошлое грязно и контекст колониализма и капитализма скользкая дорожка. История вроде бы уже случилась, но она на самом деле продолжается.
И в конце концов, приятно посмотреть на хорошую почти академическую живопись и композицию.
BY В белом кубе
Share with your friend now:
group-telegram.com/insidewhitecube/6630