Insolarance Cult

Ошеломляюще повсеместное внедрение психологического и психиатрического языка во все сферы жизни пока ещё относительно новое явление. В силу этого оно очень заметно, хотя возможно скоро и перестанет таковым быть, ровно также, как нахождение в воде давно перестало быть заметным для рыб. Социолог Фрэнк Фуреди в книге «Терапевтическая культура» ссылается, к примеру, на исследование, показывающее, что восьмилетние дети уверенно могут ответить на вопрос о стрессе в своей жизни, хотя в аналогичном измерении двадцатью годами ранее их ровесники просто не понимали, о чем их спрашивают. Эти дети (а книга вышла в 2004 году) уже выросли. И теперь не только «стресс», «травма» и «эмоциональная зависимость», но и такие выражения как «гиперфокус», «сенсорная перегрузка» и «смешанные фазы» уже имеют свободное хождение в непрофессиональных чатах, кофейнях и фитнес-центрах. А между тем последние три термина не просто «психологические», но являются специализированными и относятся строго к психическим расстройствам – СДВГ, РАС и БАР соответственно (вероятно, сам по себе факт, что эти аббревиатуры для многих не потребуется расшифровывать, уже иллюстрирует рассматриваемое явление).

Но дело не только в том, что все – от бизнес-магнатов и селебрити до подростков из провинции – легко освоили и используют новояз психиатрических и нейро-ассоциированных объяснений своих жизненных переживаний. Добавим сюда целый ряд других родственных этому феномену современных социальных практик. Отнесем к их числу также: (1) стремление к самодиагностике в виде сравнения полученной информации о ментальных расстройствах со своими переживаниями, прохождения тестов в интернете и самостоятельному выводу о наличии расстройства; (2) стремление консультироваться у психиатров по поводу предполагаемого расстройства. При этом аргументированное опровержение диагноза специалистом не означает конец истории. Человек нередко обращается к другому психиатру за «вторым мнением», явно настроенный получить вердикт о расстройстве, в наличии которого он уже убежден; (3) стремление рассматривать собственную нуждаемость в терапии как постоянную, вероятнее всего пожизненную, при этом любая эмоциональная реакция на жизненную невзгоду трактуется как проявление расстройства; (4) стремление делиться своими переживаниями, обозначать себя как имеющего особый статус, объединяться в сообщества самоподдержки, идентифицируясь с группой по принципу общности ментального расстройства.

Из статьи «Психиатрический диагноз как новая культура себя».

www.group-telegram.com/us/insolarance.com/2004

2.3K viewsMay 28 at 18:32

Ошеломляюще повсеместное внедрение психологического и психиатрического языка во все сферы жизни пока ещё относительно новое явление. В силу этого оно очень заметно, хотя возможно скоро и перестанет таковым быть, ровно также, как нахождение в воде давно перестало быть заметным для рыб. Социолог Фрэнк Фуреди в книге «Терапевтическая культура» ссылается, к примеру, на исследование, показывающее, что восьмилетние дети уверенно могут ответить на вопрос о стрессе в своей жизни, хотя в аналогичном измерении двадцатью годами ранее их ровесники просто не понимали, о чем их спрашивают. Эти дети (а книга вышла в 2004 году) уже выросли. И теперь не только «стресс», «травма» и «эмоциональная зависимость», но и такие выражения как «гиперфокус», «сенсорная перегрузка» и «смешанные фазы» уже имеют свободное хождение в непрофессиональных чатах, кофейнях и фитнес-центрах. А между тем последние три термина не просто «психологические», но являются специализированными и относятся строго к психическим расстройствам – СДВГ, РАС и БАР соответственно (вероятно, сам по себе факт, что эти аббревиатуры для многих не потребуется расшифровывать, уже иллюстрирует рассматриваемое явление).

Но дело не только в том, что все – от бизнес-магнатов и селебрити до подростков из провинции – легко освоили и используют новояз психиатрических и нейро-ассоциированных объяснений своих жизненных переживаний. Добавим сюда целый ряд других родственных этому феномену современных социальных практик. Отнесем к их числу также: (1) стремление к самодиагностике в виде сравнения полученной информации о ментальных расстройствах со своими переживаниями, прохождения тестов в интернете и самостоятельному выводу о наличии расстройства; (2) стремление консультироваться у психиатров по поводу предполагаемого расстройства. При этом аргументированное опровержение диагноза специалистом не означает конец истории. Человек нередко обращается к другому психиатру за «вторым мнением», явно настроенный получить вердикт о расстройстве, в наличии которого он уже убежден; (3) стремление рассматривать собственную нуждаемость в терапии как постоянную, вероятнее всего пожизненную, при этом любая эмоциональная реакция на жизненную невзгоду трактуется как проявление расстройства; (4) стремление делиться своими переживаниями, обозначать себя как имеющего особый статус, объединяться в сообщества самоподдержки, идентифицируясь с группой по принципу общности ментального расстройства.

Из статьи «Психиатрический диагноз как новая культура себя».

BY Insolarance Cult