Гейдар Джемаль. Архив

#цитата

Гебня всегда была настроена космистски. Те же правонационалистические круги типа «Памяти», Васильев, разделял все гэбэшные приколы и примочки. «Человек создан для полета в буквальном смысле. Мы не летаем, потому что не хотим. Вот посмотри на руку — это же несостоявшееся крыло. Но мы должны стремиться к тому, чтобы пройти преображение и полететь. Мозг работает на пять копеек своей мощности, хотя он по сравнению с этими пятью копейками мозг — небоскреб Нью-Йорка, Empire state building. Если активизировать все клетки, то человек усилием мозга может менять законы природы». 
Таков чисто гебэшный «полив», толстожопый гебэшный оккультизм, который работает, начиная с майора и вверх. Можно взять практически любого из тех, кто с портфелями из Лубянки выходит, — и у него в башке будет именно это: космизм, осколки Вернадского, Чижевского, ноосфера. Такой левый красный космизм, национал-большевизм фашистско-языческой закваски. Все это вертелось в этих кругах. Но никто не выпускал это все на прессу, на большую публичную дискуссию, потому что еще существовала Академия наук. Никаких РАЕН, только АН СССР. 
Центр мысли был не в академических кругах, а у нас, но когда появляются отмороженные Фоменко и Носовский, то поневоле вспомнишь об АН СССР с её определенными стандартами. Даже тот же Чижевский и Вернадский — все-таки некое качество. Это не то, что прошло через чудовищную девальвацию, маразм и банал. 
Тогда это было единичным, но после 1991 года стало тотальным. После 1991 года «третий глаз», «битва экстрасенсов», весь мусор мощно выплеснулся наружу. Маргинальное стало мейнстримом, точнее мейнстрим перестал существовать. Это конкретно выразилось в том, что начали плодиться политические организации и различного рода академии. Наряду с Академией наук СССР, превратившейся в РАН, появилась РАЕН, потом появилась так называемая Петровская академия, членом которой я являюсь. Мне даже дали титул «почетного петровского академика» — причем эти люди серьезно всё воспринимали. Когда я с ними встретился и пообщался, это оказалась мохнатая и совершенно отстойная окологэбня, организовавшаяся во всякие академии, куда сама же себя записала. 
В башке у них продолжали вертеться все те же самые ноосферы, воскрешение мертвых, полеты во сне и наяву, «фантазии Фарятьева» и прочая чушь.

Из книги «Сады и пустоши», 2021 г.

👍36🔥7❤‍🔥2

www.group-telegram.com/it/GDzhemal.com/701

2.52K viewsApr 21, 2024 at 05:01

#цитата

Гебня всегда была настроена космистски. Те же правонационалистические круги типа «Памяти», Васильев, разделял все гэбэшные приколы и примочки. «Человек создан для полета в буквальном смысле. Мы не летаем, потому что не хотим. Вот посмотри на руку — это же несостоявшееся крыло. Но мы должны стремиться к тому, чтобы пройти преображение и полететь. Мозг работает на пять копеек своей мощности, хотя он по сравнению с этими пятью копейками мозг — небоскреб Нью-Йорка, Empire state building. Если активизировать все клетки, то человек усилием мозга может менять законы природы». 
Таков чисто гебэшный «полив», толстожопый гебэшный оккультизм, который работает, начиная с майора и вверх. Можно взять практически любого из тех, кто с портфелями из Лубянки выходит, — и у него в башке будет именно это: космизм, осколки Вернадского, Чижевского, ноосфера. Такой левый красный космизм, национал-большевизм фашистско-языческой закваски. Все это вертелось в этих кругах. Но никто не выпускал это все на прессу, на большую публичную дискуссию, потому что еще существовала Академия наук. Никаких РАЕН, только АН СССР. 
Центр мысли был не в академических кругах, а у нас, но когда появляются отмороженные Фоменко и Носовский, то поневоле вспомнишь об АН СССР с её определенными стандартами. Даже тот же Чижевский и Вернадский — все-таки некое качество. Это не то, что прошло через чудовищную девальвацию, маразм и банал. 
Тогда это было единичным, но после 1991 года стало тотальным. После 1991 года «третий глаз», «битва экстрасенсов», весь мусор мощно выплеснулся наружу. Маргинальное стало мейнстримом, точнее мейнстрим перестал существовать. Это конкретно выразилось в том, что начали плодиться политические организации и различного рода академии. Наряду с Академией наук СССР, превратившейся в РАН, появилась РАЕН, потом появилась так называемая Петровская академия, членом которой я являюсь. Мне даже дали титул «почетного петровского академика» — причем эти люди серьезно всё воспринимали. Когда я с ними встретился и пообщался, это оказалась мохнатая и совершенно отстойная окологэбня, организовавшаяся во всякие академии, куда сама же себя записала. 
В башке у них продолжали вертеться все те же самые ноосферы, воскрешение мертвых, полеты во сне и наяву, «фантазии Фарятьева» и прочая чушь.

Из книги «Сады и пустоши», 2021 г.

BY Гейдар Джемаль. Архив