Scriptorium

Д. Трамп пытается давить «гантелей» на Киев и Москву одновременно, но важным маркером на этом этапе становится Иран.

Стратегия одновременного давления на Москву (больше формального и с оговорками), и на Киев (и демонстративного и реального) остается. Она позволяет Трампу мнить себя главным арбитром и пребывать в инерции имиджа миротворца. Впрочем, от имиджа миротворца почти ничего не осталось.

Трамп настаивает на том, что у Ирана не должно быть ядерного оружия и настойчиво предлагает «сделку» по атому. Для режима аятолл это означает смерть с отложенным действием. Через некоторое время Трамп обещает ввести вторичные пошлины для Ирана и даже угрожает бомбардировками. Впрочем, это привычная история на Ближнем Востоке.

Фактор вторичных пошлин Трамп трактует как невозможность стран покупающих иранскую нефть торговать с США. Аналогичные угрозы есть и в отношении российской нефти.

Очевидно, что одновременно против Тегерана и Москвы такие пошлины вводиться не будут. На самом деле риторика может быть разная, но и В. Путин и Д. Трамп сделали ставку на стратегические договоренности и это важнее тактических маневров и риторических оборотов. Здесь могут быть различные информволны и демонстративная критика США со стороны российских пропагандистов. Сути это не поменяет.

А вот с Ираном будет важнейший тест-развилка для Трампа. Решится ли он на бомбежки и пошлины, которыми так пугает полмира (Европу, Иран, Россию).

Иран уже отказался от прямых переговоров с Трампом и хочет говорить через посредников. Это значит, что Вашингтон навязывает слишком плохие и даже унизительные условия и в Тегеране не испытывают на сей счет иллюзий. Сейчас стороны будут работать над возможностями паллиативных решений и здесь фактор Москвы может быть полезен обеим сторонам.

У Тегерана возможности сопротивления ограничены. Даже несмотря на тотальную секьюритизацию этот политический режим выглядит как не очень устойчивый, но смена власти в Иране маловероятна без большой войны.

Как бы то ни было, Иран все больше подходит на роль актора, в отношении которого американский президент (при помощи Б. Нетаньяху) выльет свою агрессию и раздражение по поводу того, что Трамп еще до сих пор почему-то не главный дизайнер архитектуры мир-системы. Есть у него такая, знаете, метафизическая неудовлетворенность.

И да, Трамп похоже не понимает, что аншлюс «великой» Гренландии для него обернется необходимостью глотать айсберги токсичности, от которой он уже не оправится. Дуумвират пока настаивает на том, что Гренландия – это кусочек торта, который можно проглотить на десерт. И перейти к другим, более интересным блюдам мир-системного рациона.

Присоединение Гренландии (если оно, все-таки состоится) будет означать для Трампа прохождение Рубикона. Дальше только путь к диктатуре. Но вероятность этого присоединения не стоит переоценивать. Речь скорее идет о фактическом контроле, а не 51-ом штате.

www.group-telegram.com/it/Scriptirum.com/1941

6.5K viewsedited  Mar 31 at 06:32

Д. Трамп пытается давить «гантелей» на Киев и Москву одновременно, но важным маркером на этом этапе становится Иран.

Стратегия одновременного давления на Москву (больше формального и с оговорками), и на Киев (и демонстративного и реального) остается. Она позволяет Трампу мнить себя главным арбитром и пребывать в инерции имиджа миротворца. Впрочем, от имиджа миротворца почти ничего не осталось.

Трамп настаивает на том, что у Ирана не должно быть ядерного оружия и настойчиво предлагает «сделку» по атому. Для режима аятолл это означает смерть с отложенным действием. Через некоторое время Трамп обещает ввести вторичные пошлины для Ирана и даже угрожает бомбардировками. Впрочем, это привычная история на Ближнем Востоке.

Фактор вторичных пошлин Трамп трактует как невозможность стран покупающих иранскую нефть торговать с США. Аналогичные угрозы есть и в отношении российской нефти.

Очевидно, что одновременно против Тегерана и Москвы такие пошлины вводиться не будут. На самом деле риторика может быть разная, но и В. Путин и Д. Трамп сделали ставку на стратегические договоренности и это важнее тактических маневров и риторических оборотов. Здесь могут быть различные информволны и демонстративная критика США со стороны российских пропагандистов. Сути это не поменяет.

А вот с Ираном будет важнейший тест-развилка для Трампа. Решится ли он на бомбежки и пошлины, которыми так пугает полмира (Европу, Иран, Россию).

Иран уже отказался от прямых переговоров с Трампом и хочет говорить через посредников. Это значит, что Вашингтон навязывает слишком плохие и даже унизительные условия и в Тегеране не испытывают на сей счет иллюзий. Сейчас стороны будут работать над возможностями паллиативных решений и здесь фактор Москвы может быть полезен обеим сторонам.

У Тегерана возможности сопротивления ограничены. Даже несмотря на тотальную секьюритизацию этот политический режим выглядит как не очень устойчивый, но смена власти в Иране маловероятна без большой войны.

Как бы то ни было, Иран все больше подходит на роль актора, в отношении которого американский президент (при помощи Б. Нетаньяху) выльет свою агрессию и раздражение по поводу того, что Трамп еще до сих пор почему-то не главный дизайнер архитектуры мир-системы. Есть у него такая, знаете, метафизическая неудовлетворенность.

И да, Трамп похоже не понимает, что аншлюс «великой» Гренландии для него обернется необходимостью глотать айсберги токсичности, от которой он уже не оправится. Дуумвират пока настаивает на том, что Гренландия – это кусочек торта, который можно проглотить на десерт. И перейти к другим, более интересным блюдам мир-системного рациона.

Присоединение Гренландии (если оно, все-таки состоится) будет означать для Трампа прохождение Рубикона. Дальше только путь к диктатуре. Но вероятность этого присоединения не стоит переоценивать. Речь скорее идет о фактическом контроле, а не 51-ом штате.

BY Scriptorium