КОЛЛЕКТИВНАЯ ВИНА: ПОСЛЕВОЕННАЯ ГЕРМАНИЯ КАК ПОМОЩНИК СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Современное русское пространство, исходя из реалий, всё более задаётся вопросом о вине. Со стороны либеральных направленностей звучат упрёки и предостережения, а в противовес им люди иного дискурса пытаются опровергнуть суждения оппонентов. Благодаря развитию информационных технологий и различного рода источников, а также скорости предоставления информации в массы данные рассуждения могут быть про-мониторены и отрефелексированы в настоящем времени, нежели это было во времена второй мировой, когда вопрос о вине был выставлен уже постфактум. Но тем не менее послевоенная Германия и её история развития данной мысли является крайне хорошей опорой для переноса на российскую действительность.
Недавнее издание главной работы о вине в послевоенной Германии – «Вопрос о виновности» Карла Ясперса является примером этой экстраполяции. В предисловии к книге, за авторством Николая Эппле, автор рассуждает о роли данной книги в современной России. Он утверждает, что если подмечать важные для России мысли, то придется выделить 90% текста, что является громким заявлением. Хотя отмечу, что эта работа и вправду является фундаментальной для данного вопроса. Пусть и изначально мысли Ясперса встретили крайнее недоверие, то в последствии она стала чуть ли не мерилом всех последующих работ по этой теме.
Замечу, что я не ставлю перед собой задачу определить роль коллективной ответственности, то есть обойду выделенные Ханной Арендт позиции о коллективной вине и коллективной ответственности. Подчеркну так же лишь то, что прослеживамая четкая линия преемственности Ясперс-Арендт-Хабермас согласна о отсутствии коллективной вины, но присутствии коллективной ответственности.
Самое главное, на чём мы сформируем своё внимание – это выделенные 4 типа вина Ясперса: уголовная, политическая, моральная и метафизическая. На самом деле к вопросу о сути коллективной вины последнее два типа излишни, ведь моральная вина это индивидуальной ответственности за свои поступки, а метафизическую ответственность регулирует лишь сам бог.
Тем самым рассмотрим оставшиеся исходя из современный позиций: регулятором уголовной ответственности является суд, но в данный момент добавлю, что сегодня эту роль может выполнять и международный суд. Политическая же вена и её определение находится в руках победителя.
Но на самом деле, поправлю Ясперса, оба этих типа вины регулирует победитель. Уголовная вина не может быть оформлена без выноса и последующего выполнения приговора, иначе это будет фарс, не имеющий смысла. Но привести приговор в исполнения возможно лишь при победе. А сам «победоносный суд» имеет права на осуждение в вине конкретных личностей, но не как не распространять данную вину на всю нацию. Он может призвать к ответственности, но не к вине.
Тем самым, во время идущего противостояния, невозможно сформировать коллективную вину (или ответственность), ведь нет того регулятора в виде победителя, кто будет навязывать вину проигравшему (на самом деле тоже самое обстоит и с ответственностью). А те крики и визги о коллективной вене или коллективной ответственности давят лишь на моральную ответственность каждого индивида, показывая, что конкретно он виновен, не называя имён. О возможности коллективной вины возможно релевантно рассуждать лишь после окончании конфликта, всё иное будет иметь под собой сущность пропаганды с обоих сторон.
Послевоенная Германия породила множество мыслей о вине, к которым следует прислушиваться. Это живой пример для современно России в какую сторону двигаться при неблагоприятных для неё итогов. Десятки лет рассуждений не прошли даром и ранее упомянутое издание подчеркивает тот факт, что эти идеи живы и современны. Но всё же, серьезные рассуждения, которые могут привести к чему-то большему, нежели к ещё более развитой информационной войне, следует отложить на полку до лучших времён. Иначе эти рассуждения будут лишь порочить имена немецких мыслителей, встраивая их мысли не для решение послевоенного времени, а лишь для ещё одних поставленных военных задач.
КОЛЛЕКТИВНАЯ ВИНА: ПОСЛЕВОЕННАЯ ГЕРМАНИЯ КАК ПОМОЩНИК СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Современное русское пространство, исходя из реалий, всё более задаётся вопросом о вине. Со стороны либеральных направленностей звучат упрёки и предостережения, а в противовес им люди иного дискурса пытаются опровергнуть суждения оппонентов. Благодаря развитию информационных технологий и различного рода источников, а также скорости предоставления информации в массы данные рассуждения могут быть про-мониторены и отрефелексированы в настоящем времени, нежели это было во времена второй мировой, когда вопрос о вине был выставлен уже постфактум. Но тем не менее послевоенная Германия и её история развития данной мысли является крайне хорошей опорой для переноса на российскую действительность.
Недавнее издание главной работы о вине в послевоенной Германии – «Вопрос о виновности» Карла Ясперса является примером этой экстраполяции. В предисловии к книге, за авторством Николая Эппле, автор рассуждает о роли данной книги в современной России. Он утверждает, что если подмечать важные для России мысли, то придется выделить 90% текста, что является громким заявлением. Хотя отмечу, что эта работа и вправду является фундаментальной для данного вопроса. Пусть и изначально мысли Ясперса встретили крайнее недоверие, то в последствии она стала чуть ли не мерилом всех последующих работ по этой теме.
Замечу, что я не ставлю перед собой задачу определить роль коллективной ответственности, то есть обойду выделенные Ханной Арендт позиции о коллективной вине и коллективной ответственности. Подчеркну так же лишь то, что прослеживамая четкая линия преемственности Ясперс-Арендт-Хабермас согласна о отсутствии коллективной вины, но присутствии коллективной ответственности.
Самое главное, на чём мы сформируем своё внимание – это выделенные 4 типа вина Ясперса: уголовная, политическая, моральная и метафизическая. На самом деле к вопросу о сути коллективной вины последнее два типа излишни, ведь моральная вина это индивидуальной ответственности за свои поступки, а метафизическую ответственность регулирует лишь сам бог.
Тем самым рассмотрим оставшиеся исходя из современный позиций: регулятором уголовной ответственности является суд, но в данный момент добавлю, что сегодня эту роль может выполнять и международный суд. Политическая же вена и её определение находится в руках победителя.
Но на самом деле, поправлю Ясперса, оба этих типа вины регулирует победитель. Уголовная вина не может быть оформлена без выноса и последующего выполнения приговора, иначе это будет фарс, не имеющий смысла. Но привести приговор в исполнения возможно лишь при победе. А сам «победоносный суд» имеет права на осуждение в вине конкретных личностей, но не как не распространять данную вину на всю нацию. Он может призвать к ответственности, но не к вине.
Тем самым, во время идущего противостояния, невозможно сформировать коллективную вину (или ответственность), ведь нет того регулятора в виде победителя, кто будет навязывать вину проигравшему (на самом деле тоже самое обстоит и с ответственностью). А те крики и визги о коллективной вене или коллективной ответственности давят лишь на моральную ответственность каждого индивида, показывая, что конкретно он виновен, не называя имён. О возможности коллективной вины возможно релевантно рассуждать лишь после окончании конфликта, всё иное будет иметь под собой сущность пропаганды с обоих сторон.
Послевоенная Германия породила множество мыслей о вине, к которым следует прислушиваться. Это живой пример для современно России в какую сторону двигаться при неблагоприятных для неё итогов. Десятки лет рассуждений не прошли даром и ранее упомянутое издание подчеркивает тот факт, что эти идеи живы и современны. Но всё же, серьезные рассуждения, которые могут привести к чему-то большему, нежели к ещё более развитой информационной войне, следует отложить на полку до лучших времён. Иначе эти рассуждения будут лишь порочить имена немецких мыслителей, встраивая их мысли не для решение послевоенного времени, а лишь для ещё одних поставленных военных задач.
BY Чертог гиперреальности
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from it
