Карты и функции

Forwarded from Струя Добра (Ilya Abramov)

Какая новость!
Наша книга "ПРОВОЦИРУЮЩИЕ ЛАНДШАФТЫ" уже в предзаказе. Поисковый проект: по задаче, географии, исследователям, выполненный в духе Географии Человека, восходящей к истокам классической географии, где человек не вырван из среды, не превращен языком в ресурс, средство производства или кадр. Так, по крайней мере, задумывалось. Это проект, под который собрался интересный коллектив, с очень разным бэкграундом и оптикой, и я не знаю, кто бы кроме Федора Корандея превратил собранные материалы в монолит книги.

Под одной обложкой вы найдете очень разные тексты, объединенные скорее пространством, нежели проблематикой. Это сразу понятно по оглавлению и в этом я предвижу основную критику, к которой сам часто прибегал в наших внутренних дискуссиях. Книга вышла в серии "Studia Urbanica", но там целый раздел посвященный Воде, и конкретно мы с Федором пишем про Вызов Болот на материале Тобольского Заболотья - изолированной местности и обособленного сообщества сибирских татар. Собственно теория провоцирующих ландшафтов (привет, Тим Ингольд) обкатывалась там - в лодке, в болоте и по локоть в клюкве.

Там мы открыли татарскую Венецию - сеть каналов, к сооружению которых взывал обводненный ландшафт. Эта сеть ускоряла коммуникацию людей, рыб и прочих ресурсов среды, но требовала постоянных вложений труда как любая рукотворная инфраструктура. О таких явлениях как-то не принято размышлять в духе модерна. Мы же склонны говорить о непрерывности и непреложности физических условий и человеческих практик, которые из них проистекают. Третий в мире по водности бассейн удивительно мало понял про себя и свою предопределенность.

Помимо этого, в моей памяти остались прекрасные автомобильные поездки по той неуловимой картографией местности, что зовется Зауральем - пологой равнине, что сползает от Екатеринбурга в Тобол, где реки на полпути меняют скалистые берега на большие разливные поймы. О том, как именно разрасталось пространство между Екатеринбургом и Тюменью статья нашего заглавного географа Александра Шелудкова.

Но Зауралье куда шире этого отрезка, и мы далеки от мысли, что сумели его концептуально охватить и репрезентировать. Мы хотя мы не проскочили его на скорости 110, а задержались в треугольнике между Екатеринбургом, Челябинском и Курганом и попытались уловить вайб градиент перехода Урала в Сибирь.

Об этом, к сожалению, нет отдельного сюжета в книге. Большая часть наблюдений осела в дневниках, которые как известно, не горят, но прекрасно тонут в цифровых хранилищах. Поэтому я думаю, что прикреплю чуть позже полюбившийся фрагмент. Пусть это будет разогрев для книги.

www.group-telegram.com/it/mapsandfunctions.com/110

155 viewsJun 19 at 11:22

Какая новость!
Наша книга "ПРОВОЦИРУЮЩИЕ ЛАНДШАФТЫ" уже в предзаказе. Поисковый проект: по задаче, географии, исследователям, выполненный в духе Географии Человека, восходящей к истокам классической географии, где человек не вырван из среды, не превращен языком в ресурс, средство производства или кадр. Так, по крайней мере, задумывалось. Это проект, под который собрался интересный коллектив, с очень разным бэкграундом и оптикой, и я не знаю, кто бы кроме Федора Корандея превратил собранные материалы в монолит книги.

Под одной обложкой вы найдете очень разные тексты, объединенные скорее пространством, нежели проблематикой. Это сразу понятно по оглавлению и в этом я предвижу основную критику, к которой сам часто прибегал в наших внутренних дискуссиях. Книга вышла в серии "Studia Urbanica", но там целый раздел посвященный Воде, и конкретно мы с Федором пишем про Вызов Болот на материале Тобольского Заболотья - изолированной местности и обособленного сообщества сибирских татар. Собственно теория провоцирующих ландшафтов (привет, Тим Ингольд) обкатывалась там - в лодке, в болоте и по локоть в клюкве.

Там мы открыли татарскую Венецию - сеть каналов, к сооружению которых взывал обводненный ландшафт. Эта сеть ускоряла коммуникацию людей, рыб и прочих ресурсов среды, но требовала постоянных вложений труда как любая рукотворная инфраструктура. О таких явлениях как-то не принято размышлять в духе модерна. Мы же склонны говорить о непрерывности и непреложности физических условий и человеческих практик, которые из них проистекают. Третий в мире по водности бассейн удивительно мало понял про себя и свою предопределенность.

Помимо этого, в моей памяти остались прекрасные автомобильные поездки по той неуловимой картографией местности, что зовется Зауральем - пологой равнине, что сползает от Екатеринбурга в Тобол, где реки на полпути меняют скалистые берега на большие разливные поймы. О том, как именно разрасталось пространство между Екатеринбургом и Тюменью статья нашего заглавного географа Александра Шелудкова.

Но Зауралье куда шире этого отрезка, и мы далеки от мысли, что сумели его концептуально охватить и репрезентировать. Мы хотя мы не проскочили его на скорости 110, а задержались в треугольнике между Екатеринбургом, Челябинском и Курганом и попытались уловить вайб градиент перехода Урала в Сибирь.

Об этом, к сожалению, нет отдельного сюжета в книге. Большая часть наблюдений осела в дневниках, которые как известно, не горят, но прекрасно тонут в цифровых хранилищах. Поэтому я думаю, что прикреплю чуть позже полюбившийся фрагмент. Пусть это будет разогрев для книги.

BY Карты и функции