Сегодняшний праздник Хануки – хороший повод задуматься о соотношении национального и интернационального, традиционного и прогрессивного. С одной стороны, сам по себе этот праздник культивирует национальную и религиозную самобытность: он связан с восстанием ортодоксальных иудеев против греко-сирийских завоевателей (империи Селевкидов) и их союзников из числа эллинизированной еврейской верхушки. С другой стороны, нельзя не заметить сходства между еврейской Ханукой и христианским Рождеством: близость дат (в этом году по григорианскому календарю они вообще совпадают), которая в конечном итоге восходит к языческому празднованию зимнего солнцестояния; зажжённые свечи как символ победы света над тьмой (опять же, тема вполне объяснимая по календарным соображениям); традиция дарить детям подарки… А игра в ханукальный волчок под названием дрейдл – обычай, который пришёл в континентальную Европу с Британских островов во времена Римской империи, а затем был перенят у немцев восточноевропейскими евреями-ашкеназами. И лишь с появлением сионизма этот важнейший символ Хануки, в действительности не имевший никакой связи с древним Иудейским царством, был переосмыслен в религиозном ключе и получил ивритское название «севивон».
Как видим, праздники – вещь достаточно пластичная, в них при желании можно вложить самые разные смыслы. Статья на английском, которую прилагаю к данной записи, рассказывает, как палестинские/израильские коммунисты в период 1920-1960-х годов праздновали Хануку: вместо благословений в адрес Бога при зажжении ханукальных свеч читали благословения в честь трудящихся, в честь Советского Союза и стран соцлагеря, в честь мира и дружбы между народами и т.д. (были разные вариации в отдельных партийных/комсомольских ячейках или кибуцах). То есть использовали традиционную, привычную форму, наполняя её новым идейным содержанием. Это позволяло коммунистам – которые в британской Палестине преследовались и вытеснялись на обочину политики – быть укоренёнными в обществе, сохраняя связь с широкими массами своего народа и его культурой, и привлекать новых сторонников, в том числе из среды левых сионистов, используя близкий и понятный им символический язык.
Коммунисты трактовали события Хануки как национально-освободительное движение, движущей силой которого был простой народ, восставший против чужеземных завоевателей и их пособников из числа еврейских верхов. Но детали в этой трактовке постепенно менялись. В конце 1920-х подчёркивалось, что вожди восстания из числа «национально ориентированной» части верхов, Маккавеи, узурпировали народный гнев и направили его в русло религиозного фанатизма, чтобы сохранить контроль за низами и впоследствии утвердить новую династию. С начала 1940-х годов коммунистический взгляд на Маккавеев становится всё более позитивным: они изображаются как авангард народной войны против угнетателей, рисуется единая линия преемственности от них вплоть до евреев-красноармейцев и партизан Второй Мировой войны, а потом и до бойцов Армии обороны Израиля. Сами себя коммунисты преподносили как истинных наследников духа Маккавеев, в роли враждебных угнетателей был западный, в первую очередь, американский империализм, а в роли его местных клиентов – правящие в Израиле сионисты.
Соотношение националистических (в позитивном, «национально-освободительном» смысле этого слова) и социалистических (классовых, интернационалистских, универсалистских) элементов в коммунистической трактовке Хануки, как пишет автор статьи, с течением времени менялось в пользу первых. Это, конечно, отражает и общие сдвиги в международном коммунистическом движении. Но в условиях Израиля, где в одной стране проживают не одна, а две крупные национальные общины, такой сдвиг к еврейскому национализму, пусть даже левому и прогрессивному, в итоге привёл к (очередному) расколу компартии в 1965 году по национальному вопросу на «еврейскую» и «арабскую» части. Так что сочетание национального и классового – это очень сложная, неоднозначная и обоюдоострая штука.
Сегодняшний праздник Хануки – хороший повод задуматься о соотношении национального и интернационального, традиционного и прогрессивного. С одной стороны, сам по себе этот праздник культивирует национальную и религиозную самобытность: он связан с восстанием ортодоксальных иудеев против греко-сирийских завоевателей (империи Селевкидов) и их союзников из числа эллинизированной еврейской верхушки. С другой стороны, нельзя не заметить сходства между еврейской Ханукой и христианским Рождеством: близость дат (в этом году по григорианскому календарю они вообще совпадают), которая в конечном итоге восходит к языческому празднованию зимнего солнцестояния; зажжённые свечи как символ победы света над тьмой (опять же, тема вполне объяснимая по календарным соображениям); традиция дарить детям подарки… А игра в ханукальный волчок под названием дрейдл – обычай, который пришёл в континентальную Европу с Британских островов во времена Римской империи, а затем был перенят у немцев восточноевропейскими евреями-ашкеназами. И лишь с появлением сионизма этот важнейший символ Хануки, в действительности не имевший никакой связи с древним Иудейским царством, был переосмыслен в религиозном ключе и получил ивритское название «севивон».
Как видим, праздники – вещь достаточно пластичная, в них при желании можно вложить самые разные смыслы. Статья на английском, которую прилагаю к данной записи, рассказывает, как палестинские/израильские коммунисты в период 1920-1960-х годов праздновали Хануку: вместо благословений в адрес Бога при зажжении ханукальных свеч читали благословения в честь трудящихся, в честь Советского Союза и стран соцлагеря, в честь мира и дружбы между народами и т.д. (были разные вариации в отдельных партийных/комсомольских ячейках или кибуцах). То есть использовали традиционную, привычную форму, наполняя её новым идейным содержанием. Это позволяло коммунистам – которые в британской Палестине преследовались и вытеснялись на обочину политики – быть укоренёнными в обществе, сохраняя связь с широкими массами своего народа и его культурой, и привлекать новых сторонников, в том числе из среды левых сионистов, используя близкий и понятный им символический язык.
Коммунисты трактовали события Хануки как национально-освободительное движение, движущей силой которого был простой народ, восставший против чужеземных завоевателей и их пособников из числа еврейских верхов. Но детали в этой трактовке постепенно менялись. В конце 1920-х подчёркивалось, что вожди восстания из числа «национально ориентированной» части верхов, Маккавеи, узурпировали народный гнев и направили его в русло религиозного фанатизма, чтобы сохранить контроль за низами и впоследствии утвердить новую династию. С начала 1940-х годов коммунистический взгляд на Маккавеев становится всё более позитивным: они изображаются как авангард народной войны против угнетателей, рисуется единая линия преемственности от них вплоть до евреев-красноармейцев и партизан Второй Мировой войны, а потом и до бойцов Армии обороны Израиля. Сами себя коммунисты преподносили как истинных наследников духа Маккавеев, в роли враждебных угнетателей был западный, в первую очередь, американский империализм, а в роли его местных клиентов – правящие в Израиле сионисты.
Соотношение националистических (в позитивном, «национально-освободительном» смысле этого слова) и социалистических (классовых, интернационалистских, универсалистских) элементов в коммунистической трактовке Хануки, как пишет автор статьи, с течением времени менялось в пользу первых. Это, конечно, отражает и общие сдвиги в международном коммунистическом движении. Но в условиях Израиля, где в одной стране проживают не одна, а две крупные национальные общины, такой сдвиг к еврейскому национализму, пусть даже левому и прогрессивному, в итоге привёл к (очередному) расколу компартии в 1965 году по национальному вопросу на «еврейскую» и «арабскую» части. Так что сочетание национального и классового – это очень сложная, неоднозначная и обоюдоострая штука.
Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon."
from it
