30-летний Артем Кузнецов до сих пор не может похоронить свою жену. 6 августа вошедшие в Курскую область украинские военные обстреляли машину, в которой ехала его жена, теща и маленький сын (ему всего 1,8 года). С мальчиком и тещей все в порядке, а 28-летняя Нина погибла, она была на втором месяце беременности. Парень попробовал откачать свою любимую, отвез в больницу, где девушка и скончалась. Тело Нины осталось в морге Суджи, семья эвакуировалась в Курск. Прошла практически неделя, а Кузнецовы так и не могут забрать тело. Страшнее всего, что, по словам Артема, в морге Суджи нет электричества.
Мы не можем забрать ее из-за того, что там ВСУ. Обещают помочь, все обещают. Многие люди задействованы. Они все знают, что она находится в этой больнице, где ее откачивали, где я ее откачивал. И говорят: "Вот-вот уже", а это "вот-вот" уже неделю длится. Мне звонят и спрашивают: "Чем помочь?" Мне тело отдайте, понимаете, я вот что хочу. Тело отдайте просто жены моей! Я ее похороню по-человечески, - плачет Артем.
30-летний Артем Кузнецов до сих пор не может похоронить свою жену. 6 августа вошедшие в Курскую область украинские военные обстреляли машину, в которой ехала его жена, теща и маленький сын (ему всего 1,8 года). С мальчиком и тещей все в порядке, а 28-летняя Нина погибла, она была на втором месяце беременности. Парень попробовал откачать свою любимую, отвез в больницу, где девушка и скончалась. Тело Нины осталось в морге Суджи, семья эвакуировалась в Курск. Прошла практически неделя, а Кузнецовы так и не могут забрать тело. Страшнее всего, что, по словам Артема, в морге Суджи нет электричества.
Мы не можем забрать ее из-за того, что там ВСУ. Обещают помочь, все обещают. Многие люди задействованы. Они все знают, что она находится в этой больнице, где ее откачивали, где я ее откачивал. И говорят: "Вот-вот уже", а это "вот-вот" уже неделю длится. Мне звонят и спрашивают: "Чем помочь?" Мне тело отдайте, понимаете, я вот что хочу. Тело отдайте просто жены моей! Я ее похороню по-человечески, - плачет Артем.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine.
from it
